Миссия "Ганимед" (СИ)

Гейб видел Землю только в голофильмах и новостях, но сон был на порядок реалистичнее — объёмная, красочная иллюзия, имеющая свойственные лишь ей запахи и звуки, исполненная кропотливого совершенства, будто её создавало не множество людей, а гениальный мастер, с особым тщанием вытачивающий каждую деталь.

Идиллия исчезала за долю секунды — белый огонь захлёстывал город, накрывал волной, заполняя и небо: Солнце прогневалось и решило уничтожить взращиваемую миллиарды лет жизнь.

Обычно Гейб в этот момент просыпался, но сейчас финал сновидения не наступил: палящее пламя стремительно отдалялось и безболезненно оставляло то, что могло быть его телом — когда Солнце оказалось на расстоянии вытянутой руки, по диску вновь прошёл чёрный камень.

На короткий миг после пробуждения Гейб вернулся в мир грёз: приятные фантазии сигнализировали скорее о потребностях организма, нежели об истинной эмоциональной привязанности. С таким выводом проще было воспринимать происходящее, Гейб научился абстрагироваться.

Прогнав сладкую негу, он окончательно вынырнул в реальность — её игнорировать не удавалось. Бот Юны и Дина, летевший в грузовой порт, сбили жандармы с Кракена-1, напавшие на след группы ещё на Онтарио. То, как они могли узнать конкретный маршрут, оставалось тайной — страшной тайной, ключ к которой лежал в понимании, что в ряды повстанцев, скорее всего, затесался предатель.

По праву старшинства место лидера занял Гарри, но устраивать открытую охоту на ведьм не спешил — не попали под подозрение немногие, и Гейб оказался в их числе: слишком поздно пришёл в группу и не имел мотивов. Точнее, его мотив лежал на поверхности. Гарри узнал о болезни от Алана, пытавшегося разобраться с причинами самостоятельно. Хотя вряд ли бы медик изменил ситуацию в лучшую сторону.

Картина открылась Гейбу целиком одномоментно, а вот до членов группы ужас нынешнего положения доходил постепенно: как на мутном стеклопласте, проявлялись подробности, каждая из них всё глубже погребала тлеющие надежды на будущее. Кто-то пытался жить по инерции, кто-то, напротив, погружался в тоску по прежним временам — Юна являлась не только главой, но и основой, идейным вдохновителем и ориентиром, поэтому общий настрой в группе вскоре стал подавленным.

Траур мог длиться вечность и не имел смысла, Гейб понимал, что даже если удастся вычислить шпиона, они всё равно обречены: рано или поздно найдут и уничтожат. Делиться соображениями не стал, по-прежнему надеялся, что крах произойдёт после.

Вне зависимости от обстоятельств больше всех, конечно, ударило по родным: Каталина упивалась горем, заедая его огромным количеством психотропных веществ и понося соратников последними словами. Львиная доля доставалась Рику, но у сына уже сформировался если не иммунитет, то его подобие, зато Гарри в итоге вспылил и приказал Алану не выдавать Каталине таблеток.

— Ты ж её хотел! — заорала в исступлении Каталина. — А трахал меня! Не нравлюсь теперь?

— Мам, не надо, — Рик попытался остановить безобразную сцену.

— Ты всё ждёшь, когда этот чёрт тебя выебет. Зря ждёшь, он сдохнет раньше! — не унималась Каталина, доходя на высоких нотах до визга: секрет Гейба стал всеобщим достоянием.

— Прекращай, — без повышения голоса, но очень жёстко сказал Гарри и зафиксировал руки брыкающейся Каталины.

Уводить мать в жилую комнату помогал и Рик — Гейб цинично подумал, что невменяемое состояние Каталины объясняется ломкой, а не скорбью по погибшей сестре.

— Нужно доставать ускорители и убираться с Титана, — сказал Гарри, созвав вечернее собрание в шлюзе; столовая для этих целей уже не подходила.

— Где их теперь достанешь? — покачал головой Сэм.

— У Эдисона есть, — Молли в последние дни молчал больше обычного.

— Он нам не даст, — с тяжёлым вздохом парировал Гарри. — Самому мало.

— Что Эдисон думает? — спросила Кэс.

— Тоже хочет уходить. Мы не обсуждали. Опасно, — Гарри отвечал с неохотой.

— Эдисону можно доверять? — Гейб, несмотря на статус новичка, не чувствовал себя лишним.

— Никому нельзя, — Гарри нахмурился и после небольшой, но значимой паузы продолжил: — На складах Кракена-1 есть два ускорителя. Знаю точно.

— Мы туда не сунемся! Это безумие! — воскликнула Кэс.

— Они точно не ждут нашего визита. Именно поэтому может получиться, — сказал Гарри.

— Или мы погибнем, — Гейб трезво оценивал шансы.

— Всё равно других вариантов нет, — строго произнёс Гарри и прищурился: — Ты же там работал, что можешь рассказать?

Гейб уже рассказывал, но мог повторить — отношение и ситуация изменились, а значит, информация воспринималась иначе. Он прекрасно осознавал бесперспективность затеи — повстанцами двигало отчаяние, а не здравый смысл, но, как ни странно, его собственный страх был вымещен азартом: терять нечего.