Миссия "Ганимед" (СИ)

Первый комбинат на Море Кракена располагался южнее острова Майда и имел множество корпусов, возведённых довольно близко друг к другу, так что даже в условиях слабой видимости существовала вполне реальная возможность обнаружения лазутчиков, поэтому для операции выбрали ночь по единому времени, чтобы избежать столкновения с основными сменами бригад.

Расположение всех объектов на Кракене-1 лучше Гейба знал разве что работающий там Ройс. Но Гейб ни разу не подходил к корпусу жандармерии, не было нужды; сейчас укреплённый купол в самом центре территории стал его с Майком целью — выдвинулись одновременно с остальными участниками группы, чтобы действовать с небольшим опережением. Несмотря на небольшую силу тяжести, объёмная поклажа мешала идти, а максимально удобные ботинки скафандра держали сцепление со скользкой почвой не так хорошо, как хотелось бы.

Передвигаться следовало без фонариков, договорились и о тишине в радиоэфире — жандармы могли отслеживать все доступные каналы связи, стационарное оборудование позволяло.

На подходе к корпусу Гейб вновь ощутил волнение, но идущий позади Майк не оставил времени на раздумья: у них было всего полчаса на воплощение плана в жизнь — закрепить взрывчатку на стенах купола и не попасться жандармам.

Время отсчитывало секунды зелёными цифрами в визоре и ритмом сердца в ушах — они отставали от графика, не рассчитали скорость. Но это оказалось меньшим злом — визор шлема засёк движение, и Гейб остановил Майка, прижав его к стене: расходящиеся в тумане веером лучи фонариков стали заметны не сразу, но к складу шли жандармы. Благо направлялись они в обратную от повстанцев сторону. Переговоров Гейб не услышал: значит, жандармы пользовались частотой, отличной от стандартной.

Несколько потерянных минут было не восполнить, и Гейб принял решение разложить неиспользованные заряды по периметру настолько далеко, насколько это возможно. Объясняться приходилось жестами, Майк понял не сразу, а Гейб растерял остатки спокойствия, услышав по рации: «Уходим».

Голос Гарри не звенел волнением, но сам факт приказа уже говорил о многом — бросив остатки взрывчатки, Гейб с Майком рванули к дорожке, ведущей к выходу с территории комбината, где за холмом приземлился катер.

Они были единственными из группы, кто вернулся, но Рик поднял трап и резко пошёл на взлёт, тут же позвав по внутренней связи:

— Гейб, в кабину.

Это считалось планом Б, но Гейб был готов к тому, чтобы сесть в кресло наводчика — сейчас не стоит дожидаться, пока с площадки поднимутся вертушки жандармов, направил ракеты аккурат в неподвижные цели.

Челюсти ворот складского корпуса открылись, выпуская грузовой транспорт — значит, всё получилось. Вертолётом управляла Кэс, погони не последовало — выходит, и эта часть плана сработала чётко. Оставалась ещё одна, и Гейб взял её на себя: управление взрывателем Сэм перевёл на консоль катера.

Одно касание пальца нарушало герметичность купола жандармерии и ставило под большой вопрос жизни оказавшихся там людей. Стало ли Гейбу хоть на секунду легче, когда он увидел во мгле едва различимые вспышки взрывов?

Определиться с ответом было просто — вместо облегчения пришло чувство, что Гейб окончательно заблудился и делает всё не так. Впервые выразив мнение, он ощутил тотальное опустошение: в ярости родилась растерянность.

— Твою мать!

Возглас Рика вернул в кабину катера — если бы остались ракеты, потребовалось бы участие Гейба; но ракет не осталось, а исполинская туша тускло-серебристого дирижабля жандармерии виднелась не только на радаре.

Гейб прекрасно знал об огневой мощи этой боевой единицы — гондола имела по три турели с каждой стороны и две ракетные установки — и невысокой скорости передвижения и был уверен, что Рик тоже в курсе. Их задача: защита грузовой вертушки, а целой ей от дирижабля не уйти. И тогда вся операция потеряет смысл.

— Держись, — сказал Рик.

Он не нуждался ни в чьих в советах — на максимальном ходу направил катер на дирижабль, надеясь повредить баллон с газом. На удивление, ракетницы остались немы, дирижабль открыл огонь из дальнобойных бластеров, больше подходящих для борьбы с людьми, а не с другим транспортом; Гейб поблагодарил за это Единого, но не имел возможности задуматься, почему так произошло.

В теории он никогда не решал подобных задач применительно к космическим кораблям — вертолёт битву с дирижаблем проиграл бы однозначно. Но катер, хоть и был гражданским, предназначался для межпланетных полётов и оказался крепче: Гейба чуть не выбило из кресла, Рик вцепился в консоль и следил за показаниями дисплеев — зияющая дыра на глянцево-гладком боку дирижабля говорила об успехе. Деформация некогда совершенного обтекаемого корпуса и снижение были неторопливыми, но неминуемыми: крушения дирижабля они уже не увидели — катер стремительно летел на север, сопровождая крупный и неповоротливый грузовик.

— Блядь, я башкой приложился, — в проёме кабины показался Майк.

— Мозги не стрясёшь, если их нет, — ответил Рик и заулыбался: осознал, что задуманное удалось.