Миссия Икара

– Кем бы ни был тот блондин, кого бы ни представлял, он проник в наши подвалы и вынес оттуда то, что ни в коем случае не должен был получить. Я ошеломлена, Эван, я просто оцепенела, и эти слова недостаточно сильны для того, чтобы выразить мои чувства. Не только из-за того, что сделали с тобой, но и из-за того, что сделали с нами. Нас скомпрометировали, проникнув в такое место, куда по определению проникнуть невозможно. Если эти люди – кем бы они ни были – могут откопать сведения о тебе из глубочайших, самых защищенных архивов, какие у нас есть, то они могут узнать и много другого, к чему доступа не должно быть буквально ни у кого. При нашей работе многим это может стоить жизни. Очень неприятно.

Кендрик всмотрелся в напряженное, ошарашенное лицо Калейлы. И увидел в ее глазах страх.

– Ты серьезно так напугана?

– Ты бы тоже испугался, если бы знал наших помощников – мужчин и женщин, которые доверяют нам и добывают для нас информацию, рискуя жизнью. Каждый день эти люди задаются вопросом, схватят их или нет за те действия, которые они совершают. Многие кончают с собой, не в силах выдержать напряжения, другие сходят с ума и исчезают в песках, предпочитая смерть в мире со своим Аллахом такой жизни. Но большинство из них все-таки продолжают работать с нами, потому что верят в нас, в нашу честность, верят в то, что мы действительно хотим мира. На каждом шагу они сталкиваются с вооруженными безумцами. И как бы плохо ни шли дела, только благодаря этим людям на нашей земле не становится еще хуже, на улицах не льются потоки крови… Да, я напугана, потому что многие из этих людей друзья – мои и моих родителей. Мысль о том, что их могут выдать, как выдали тебя, – вот что с тобой произошло, Эван, тебя именно выдали – вызывает у меня желание уползти в пески и умирать, как те, кого мы довели до сумасшествия. Потому что кто-то на слишком большой глубине раскрывает наши самые секретные материалы для кого-то другого – снаружи. Все, что понадобилось в твоем случае, – это имя, твое имя, а в Маскате и Бахрейне люди боятся за свою жизнь. Сколько других имен они могут скормить? Сколько еще секретов узнать?

Эван потянулся к ней и теперь не накрыл ее руку, а сжал ее:

– Если ты в это веришь, почему бы тебе не помочь мне?

– Помочь тебе?

– Мне нужно узнать, кто копает под меня, а тебе – кто наверху или внизу делает это возможным. Я бы сказал, что наши цели совпадают, а ты? Я зажал Деннисона в такие тиски, что он даже корчиться не может, и смогу добыть негласную директиву Белого дома, разрешающую тебе остаться здесь. Знаешь, Деннисон на самом деле запрыгает от радости, если источник утечки будет найден, – это у него навязчивая идея.

Калейла нахмурилась:

– Боюсь, не получится. Я окажусь не в своей тарелке. Там, у себя, я очень хороша, но вне моей стихии – моей арабской стихии – далеко не первоклассна.

– Во-первых, – твердо возразил Кендрик, – я считаю тебя первоклассной, потому что ты спасла мне жизнь. А во-вторых, повторяю: ты располагаешь знаниями и опытом в тех областях, в которых я совершенно несведущ. Процедуры, «Тайные методы сбора данных» – как член Избранного комитета по делам разведки, я выучил эти слова, но не имею ни малейшего представления о том, что за ними стоит. Черт побери. Леди, ты даже знаешь, что такое «погреба»! Я-то всегда думал, что это слово означает цокольный этаж в загородном доме, который мне, благодарение богу, никогда не доводилось строить. В Бахрейне ты сказала, что хочешь мне помочь. Пожалуйста, помоги мне именно сейчас! Помоги себе.

Адриенна Рашад холодно посмотрела на него:

– Возможно, помогу, но иногда тебе придется делать то, что я прикажу. Согласен?

– Ну, я не в восторге от прыгания с мостов или с высоких зданий…

– Это будет касаться того, что тебе надо говорить и кому. Еще иногда я не смогу ничего тебе объяснить. Согласен с этим?

– Да. Потому что я наблюдал за тобой, слушал тебя, и я тебе верю.

– Спасибо. – Она сжала его руку и отпустила ее. – Мне понадобится кое-чья помощь.

– Почему?

– Прежде всего это необходимо. Мне следует получить временный перевод на другой участок, а он может добыть его для меня без объяснения причин. Забудь о Белом доме – действовать через них слишком опасно и ненадежно. Во-вторых, он может оказаться полезным в областях, лежащих за пределами моего понимания.

– Кто он?

– Митчелл Пейтон. Начальник Отдела специальных проектов.

– Ты ему доверяешь? Я имею в виду, абсолютно, без всяких сомнений?

– Совершенно без всяких сомнений. Он ввел меня в управление.

– Вряд ли это достаточная причина.

– Главная причина – что с шести лет я называю его «дядя Митч». Тогда он был еще молодым оперативником и работал под «крышей» преподавателя Каирского университета. Подружился с моими родителями – мой отец был там профессором, а моя мама – американка из Калифорнии, как и Митч.

– Он добудет для тебя перевод?

– Да, конечно.

– Ты в этом уверена?

– У него нет выбора. Я ведь говорила тебе: сейчас кто-то продает наши души, не предназначенные для продажи. На этот раз – твою. Чья будет следующая?

Глава 25