Миссия, люди и я. Уроки бывшего командира отряда «Дельта»

Как и многие мужчины, которые пришли в спецназ в мирные 80-е годы, Али Мохаммед, похоже, обладал в разной степени всеми этими тремя качествами. Словарное определение индивидуалиста, одиночки — это животное без клейма, которое принадлежит первому человеку, который поставит на него клеймо. (1) Запомните это определение. Когда Мохаммед покинул Египет, он упаковал свои мирские пожитки в чемодан и потратил каждый доллар, который у него был, на покупку билета до Соединенных Штатов. В возрасте тридцати четырех лет, еще не пресытившись поисками приключений, бывший офицер египетской армии решил завербоваться в Армию США в качестве рядового. Как и многие другие авантюристы, как в армии, так и за ее пределами, он мечтал когда-нибудь поднять ставки в своей игре и присоединиться к ЦРУ или ФБР, чтобы стать их тайным агентом, напоминавшим Джеймса Бонда, — образ, тиражируемый в книгах и фильмах по всему миру. Али Мохаммед также остро осознавал, что почетная служба в Армии США предвещает быстрое получение американского гражданства. [10] Таким образом, в свой первый день в войсках специального назначения армии США в Форт-Брэгге, он явился на службу именно с большими ожиданиями и еще бóльшими надеждами.

Хотя Мохаммед получил назначение на должность сержанта по снабжению, в силах спецназа всегда придавали большое значение навыкам владения трудноизучаемыми языками, поэтому слухи о том, что он бегло владеет арабским, ивритом, французским и английским языками, распространились быстро. Вскоре он стал проводить бóльшую часть своего служебного времени, преподавая языки и знакомя военнослужащих с культурой и обычаями Ближнего Востока. Однако несмотря на то, что его вклад был оценен по достоинству, он вступил в спецназ не для того, чтобы преподавать язык. Он был, по сути, воином, и жаждал быть элитным бойцом, — как и те, кого он учил. Через несколько месяцев он подал документы на прохождение специальной подготовки, которая была обязательным условием для всех, кто хотел стать военнослужащим одной из небольших, тесно сплоченных групп специального назначения, которые должны были выводиться в тыл врага и вести там нетрадиционную войну. Однако его просьба ни к чему не привела.

В 1988 году Мохаммед подошел к своему командиру (подполковнику) и заявил ему, что он хочет использовать свой предстоящий тридцатидневный отпуск, чтобы отправиться в Афганистан и сражаться вместе с афганскими бойцами сопротивления против Советов. В то время Соединенные Штаты тайно поддерживали моджахедов, поставляя им оружие и снаряжение на сотни миллионов долларов. [11] Как и сегодня, агенты, работавшие тогда в Пакистане в 80-е годы, остро нуждались в американцах арабского происхождения, которые могли бы разговаривать на местных языках и спокойно перемещаться в пограничной зоне между Афганистаном и Пакистаном. Но вместо того, чтобы разглядеть в Мохаммеде безграничный потенциал, который он так явно представлял для нынешних и будущих операций на Ближнем Востоке, его командир увидел в нем лишь проблему и открыто называл его фанатиком. [12]

В газетных и телевизионных интервью после терактов 11 сентября командир, под началом которого Али Мохаммед проходил службу, приводил следующее обоснование этого: «Али Мохаммед был одержим борьбой против Советов», которую он описывал как «противоречащую всем армейским правилам». И добавлял, что когда он спросил Мохаммеда об убийстве Анвара Садата, тот ответил ему, что «Садат был предателем», а после «не проявил никакого раскаяния в смерти Садата». (2) [13] Его командир также утверждал, что он «писал рапорты, чтобы деятельность Мохаммеда расследовали, а затем отдали его под трибунал и депортировали». Все это показалось мне очень странным.

В 1988 году я был лейтенантом в подразделении рейнджеров, и то, что Мохаммед предлагал своему командиру, очень напоминало то, о чем большинство, если не все солдаты Сил специальных операций, с которыми я общался, размышляли и вокруг чего строили гипотезы в тот период. Как и большинство американцев, мы горячо верили в то, что моджахеды освободят свою страну от армии вторжения и освободят афганский народ от гнетущих оков коммунистической политической системы. Для тех из нас, кто служил в армии, существовал дополнительный и более ощутимый мотивирующий фактор — многие молодые американские солдаты были убиты или ранены во Вьетнаме благодаря советской помощи, поэтому помощь моджахедам казалась отличной возможностью свести счеты. Если бы возможность поехать в Афганистан и помочь моджахедам во время отпуска представилась мне или кому-нибудь из «кошек», с которыми я общался в подразделении рейнджеров, я уверен, что каждый из нас ухватился бы за нее.