Миссия на Маврикий

– А капуста, сэр! – воскликнул Киллик в ностальгическом экстазе. – Когда я видел ее последний раз, на ней было всего-то по четыре листика!

– Джек, Джек! – Стивен с криком ворвался в каюту. – Я был жутким болваном! Я узнал, что тебя повысили. Ты теперь большой человек, практически адмирал! Сердечно желаю тебе всех благ на новой должности! Молодой человек в черном сказал мне, что ты теперь самый главный на станции после командующего.

– Ну да, люди поговаривают, что я – коммодор. Но я ведь упоминал уже это раньше, если помнишь. Мы тогда говорили о вымпеле.

– Да-да, старина. Я просто не ухватил тогда, что это означает. До меня не дошло, что этот странный маленький флажок означает коммодора, мне как-то казалось, что флаг скорее относится к кораблю... Мы ведь, вроде, называли самый главный корабль Ост-Индского конвоя, тот, которым командовал мистер Маффит, «коммодор»? Ты не мог бы мне помочь в этом разобраться?

– А ты будешь внимательно слушать?

– Да, сэр!

– Я тебе уже столько рассказывал о Ройял Нэви, а много ли ты запомнил? Только вчера я слышал, как ты давал Фаркъюхару ну очень странную трактовку разницы между халфдеком и квартердеком, да и сегодня я не уверен, что ты знаешь разницу между... Тут Джека прервали: сначала мистер Петер, тот самый молодой человек в черном, со связкой бумаг, затем посыльный от генерала из Кейптауна, затем Сеймур, с которым надо было тщательно обсудить список переводимых на «Нереиду» – проштрафившихся, а также тех, в ком на фрегате была срочная нужда. И, наконец, последним зашел секретарь командующего базой, узнать как дела у его кузена Петера, и передать, что адмирал Берти поправляется и шлет свои наилучшие пожелания и, хотя он совершенно не намерен торопить коммодора, он будет счастлив услышать о выходе эскадры в море.

– Ну вот, Стивен, вот они, забавы коммодора, – хмыкнул Джек, выпроводив последнего посетителя. – Во-первых, это не звание, а должность – и мистер Дж. Обри ни на сотую дюйма не продвинулся в списках капитанов Королевского Флота. Должность эта временная, и, когда время закончится, я останусь тем же, кем был. Но пока оно продолжается – меня можно назвать исполняющим обязанности контр-адмирала (но без контр-адмиральского жалованья), я командую эскадрой.

– Ну что ж, это должно греть тебе душу. Ты ведь часто сетовал на свое подчиненное положение.

– Так и есть, для меня это слово звучит зовом боевой трубы. Но в то же время, признаюсь в этом только тебе, Стивен, имея в руках такое предприятие, предприятие, в котором ты всецело зависишь от других, понимаешь, сколь тяжел адмиральский хлеб.

– Под «другими» ты имеешь в виду других командиров? Да, они – существенный фактор, это совершенно ясно. Прошу тебя, будь со мной абсолютно откровенен в этом вопросе, здесь не должно быть умолчаний.

Джек и Стивен ходили вместе на многих судах, но они никогда не обсуждали офицеров: Стивен Мэтьюрин, будучи корабельным хирургом, принадлежал кают-компании, хотя и был другом капитана, и тема эта никогда не поднималась ими. Сейчас ситуация изменилась: Стивен теперь являлся коллегой Джека и его политическим советником, с другими же командирами эскадры он никаких отношений не имел.

– Давай начнем с адмирала. И, Джек, пока мы работаем друг с другом открыто, мы должны и говорить все в открытую. Я знаю твои предубеждения к некоторым вещам, и я их уважаю, но, поверь мне, братец, сейчас для них не время. Итак, ожидаешь ли ты полной поддержки от мистера Берти?

– Он веселый малый, – заметил Джек, – и он настолько любезен и предупредителен со мной, насколько я только мог бы желать, он сразу утвердил мое назначение Джонсона, самое приятное, что он мог для меня сделать. До тех пор, пока все будет в порядке, я не сомневаюсь, он будет поддерживать нас во всем. Кроме всего прочего, это и в его интересах. Но его репутация по службе... На Ямайке его прозвали «сэр Джайлс Оверрич», как того парня в пьесе, ты знаешь. И он таки переиграл бедного Джеймса. Хороший офицер, заметь, хоть и не видит сквозь кирпичную стену лучше других.

Джек немного поколебался и закончил:

– Но если я ошибусь, я не удивлюсь своему смещению. Равно если я стану между ним и лакомым куском. Впрочем, при нынешнем положении дел последнее вряд ли возможно.

– Однако, ты невысокого мнения и о его голове и о его сердце.