Миссия пилигрима

Войдя в ветхое строение, Томас сначала дал глазам привыкнуть к полумраку. Немного помедлив, он огляделся и обнаружил по левую руку деревянный ткацкий станок, а в глубине комнаты соломенную кровать, на которой лежала Тония, с трудом приподнявшаяся, когда они вошли.

— Это вы, отец Томас?

Врач подошел к больной, и старая женщина попыталась поймать его руку, чтобы поцеловать, слабо прошептав:

— Благослови вас Господь, что пришли!

Томас отдернул руку.

— Ляг обратно, абуэла, — произнес он, надеясь обращением «бабушка» немного успокоить больную. — Не волнуйся. Как видишь, я пришел не один. Со мной Нина, в случае чего она поможет мне.

Ткачиха благодарно кивнула дочери Орантеса.

— Ты славная девочка, славная…

Томас снял с плеча сумку, пытаясь и дальше вести беседу в дружелюбном, доверительном тоне:

— Фелипе сказал мне, что у тебя ком в груди. Поэтому мне придется осторожно ощупать тебя, даже если это тебе неприятно. Больно не будет. Думай о том, что тебя касаются руки целителя, и не теряй надежды. Ведь еще у Моисея сказано: Я Господь, целитель твой, и, если Господу милосердному будет угодно, ты выздоровеешь.

Говоря это, он подошел к двум маленьким оконцам, завешанным звериными шкурами, и впустил свет. Потом проверил печь в углу и установил, что она почти погасла.

— Нина, добавь немного дров и разведи огонь. Там лежат меха.

— Хорошо, отец мой.

— Но сначала зажги пару свечей, мне нужен свет для обследования.

Нина выполнила все его указания.

— А теперь займемся тобой, абуэла. Давай-ка снимем с тебя рубашку через голову. Да, так… приподнимись немного… достаточно. Нет, больше тебе ничего не надо делать. — Томас осторожно положил больной руку на лоб — определил жар, потом прощупал пульс — тот был учащенным. Похоже, больную все еще мучил страх. — В какой груди сидит опухоль? — спросил он как бы между прочим, чтобы не молчать. На самом деле он давно обнаружил, что узел находится справа.

Старуха молча указала на правую сторону.

Томас начал пальцами ощупывать больное место. В отличие от мягкой, увядшей груди, узел оказался твердым и эластичным. Он находился над соском, непосредственно под кожей и был величиной с детский кулак. Томас попробовал перекатывать его, но ему это не удалось. И вторая попытка окончилась неудачей. Упрямая штука! С другой стороны, в этом было свое преимущество. Если повезет, он зацепит узел щипцами, выдавит его наружу и отделит потом от окружающих тканей. Другой метод был более радикальным. Он предусматривал ампутацию всей груди — способ, рекомендованный многими старыми мастерами. Если опухоль была злокачественной, этим методом вырезался особенно большой кусок ткани. Для этого брали две длинные, слегка изогнутые иглы, на концах которых были закреплены свитые льняные нити, и вводили их крест-накрест под опухоль. Затем, одновременно ухватив за четыре конца нитей, поднимали весь узел целиком, отделяя его скальпелем от основания. Такой метод был, несомненно, более кровавым.

К нему подошла Нина.

— Я все сделала, отец мой. Что мне теперь делать?

— Погоди, дочь моя, — отозвался Томас. — Я должен быстренько подготовить свои инструменты. — Он расстелил чистый кусок льняного полотна перед соломенной лежанкой, разложил на нем щипцы, иглы, скальпели, ножницы, зонды, крючки, ранорасширители, инструменты для прижигания и все другие приспособления, а затем потянулся за флакончиком с надписью Tct. laudanum. Он протянул его Нине. — Дай выпить содержимое Тонии. Она быстро расслабится.

— Хорошо, отец мой. А что означает Tct. laudanum?

— Целиком это звучит Tinctura laudanum. Обезболивающее и успокоительное средство, в состав которого входят спирт и наполнитель, но главное — сок, добываемый из незрелой коробочки опийного мака.

— Вы это сами изготовили?

— Разумеется.

У Нины роилась в голове еще масса вопросов, но она почувствовала, что сейчас не самый подходящий момент. Приподняв голову старухи, она поднесла к ее губам пузырек. Та послушно выпила.

— А теперь положи эти инструменты для прижигания в огонь. Следи, чтобы кончики были полностью погружены в жар. И еще разок раздуй огонь мехами.

Пока дочь Орантеса выполняла его распоряжения, Томас погрузился в размышления. Подтащив к себе ящик, он сел на него и подпер кулаком подбородок. Какому методу отдать предпочтение? Как при любой операции, предстояло все взвесить и учесть возможный риск. Вмешательство с помощью щипцов хотя и было не таким обширным и более бескровным, но, окажись опухоль злокачественной, она легко могла вновь разрастись. Большая операция с льняными нитями сулила больше надежды на исцеление, но была чревата немедленной смертью из-за большой кровопотери. Никто не сделает выбор за него, он должен принять решение сам. Томас глубоко вздохнул и поднялся. Для начала надо прощупать левую грудь и поискать затвердения там. Если там ничего нет, достаточно будет щипцов, а если же и в левой уже сидит узел, придется прибегнуть к иглам с нитями. И сразу в обеих грудях.