Миссия пролетариата

Это момент вычитания, предоставляющий нам не просто гарантию того, что наше акме возобновится или что оно продолжает быть нашим акме, но еще и определяющий какие-то решающие события. Как мне кажется, при начале феноменологического отслеживания фиксируется не максимизация сознания, а возможность мгновенно выйти из него, чтобы вернуться. Только отсюда проистекает состояние суверенности, в котором мы можем быть интересны другому, самому себе и Богу. Именно по этой причине наше бытие от первого лица никогда не состоится, если мы не имеем действительного опыта дистанцирования, выключения из розетки, отключения режима принудительной трансляции, даже если эта трансляция является трансляцией непрерывной благодати. Я от нее отключаюсь и именно поэтому существую.

Сладость власти и сладость измененных состояний сознания, казалось бы, вещи несопоставимые. Человек, добившийся власти, одновременно входит в ячейки признанности и коллективной памяти, он на магистральном пути, а человек, добившийся того, что всякий раз может позволить себе рюмочку, чаще всего оказывается аутсайдером. Почему власть всегда дана в форме дефицита, а наше сладчайшее пребывание на островках измененных состояний сознания – вещь довольно простая и легко достижимая? А между тем она имеет высшую пробу. Представим себе, что все было бы наоборот. Был бы некий эликсир власти, который позволял бы навластвоваться всласть, а для того чтобы добраться до оазиса измененных состояний сознания, требовалось бы совершить удивительные вещи, проделать некую карьеру. Как бы тогда выглядел мир?

Позиционный обмен водки на власть преобразовал бы мир смертных до неузнаваемости. Тут уместно вспомнить Веню Ерофеева и ситуацию похмелья. Это, видимо, единственный случай, когда мы пребываем в кратковременном дефиците, – хочется выпить, а взять негде. Вот ангел предвещает, он пошевелил своим тихим крылом – сейчас, Веничка, киоск откроется, ты купишь своего любимого пива и портвейна. Но так совпали обстоятельства бытия, что киоск закрыт, и Веничка, как героический аскет, как рыцарь измененных состояний сознания, идет дальше. Он терпит, он еще не умер, хотя уже должен был трижды умереть. В конце концов он добивается своего, садится в электричку, полностью затоваренный. Что по сравнению с этим потуги и ликование Цезаря, достигшего римского трона?! Полная ерунда, если разобраться. Мы не ценим дыхание, воздуха хватает на всех. А золота не на всех. Поэтому золото мы ценим. В этом смысле все наши медиаторы, тот же алкоголь, ближе к дыханию, чем к золоту. Опыт Венички, между прочим, доказывает, что стоит возблагодарить Господа за правильное распределение дефицита: если уж хроническая недостача власти на душу населения приводит общество к периодическим потрясениям, то подобная же дефицитность внешних преобразователей сознания могла бы привести к кромешным результатам.