Миссия ранга «Жизнь» 2

Здесь я уже полгода, успел пройти учебный батальон и даже выучиться грамоте, да не «Аз-Буки», а вполне прилично. Писал я/Мартынов ещё плохо, но читал достаточно бойко слов этак десять в минуту, за что получил уважительное прозвище «Грамотей».

Отношение в роте было неплохим дедовщина была, но Это была «настоящая» дедовщина, когда сорокалетние мужики гоняли «молодых». Право голоса имели и молодые если они успели где то повоевать или «показать» себя. Но в общем, нормально садистов и уродов в роте не было, так что.

Другое дело, что многие вещи солдаты воспринимали как само-собой разумеющееся ну бьёт морды унтер[74], куда ж без этого и фельдфебель и офицеры и «деды» Но ведь не за просто так только если сам ты глупость сделал ну или настроение у начальства плохое, а ты по руку попал А чтоб зверствовать, этого не было!

Это и правда было «мягким» вариантом в ходу были наказания шпицрутенами вплоть до того, что забивали палками до смерти. Или ставили «в караул», где нужно было стоять не шевелясь до суток А тут в морду! Ха!

Я/Мартынов и правда воспринимал солдатчину как нечто вполне приемлемое. По крайней мере, кормят каждый день, а иногда даже с мясом!

Перелистываю новое воспоминание.

Военная учёба была, да. Но в основном она заключалась в шагистике, заучивании устава, правильному титулованию офицеров. Ну и разумеется штыковой бой, стрельба, манёвры Много времени отнимали хозяйственные работы Учили, но так… многое держалось на «дедах» к которым вполне официально прикреплялся «молодой». Ветераны эксплуатировали молодёжь, делясь взамен житейским и боевым опытом. Я/Мартынов был прикреплён к самому фельдфебелю с одной стороны почётно (знать, дельный парень может вырасти), а с другой проблемно, все ошибки на виду, да и гоняют куда как серьёзней. И замечательно!

Влиться/вжиться в Мир я мог бы хотя и не сразу, так что спасибо «автоматическому режиму» тела. Но пора переходить на «ручное управление» Осторожно пробую пошевелить пальцем, затем рукой Получается, хотя и тяжело.

Ан нет, не тяжело, это после возможностей Миракуру. А так Иван Мартынов считался вполне бравым парнем шустрый такой крепыш с неплохой реакцией.

Возможности Миракуру Заблокированы напрочь. Ну, тут я не удивлён Реальность решила подкинуть испытание и его нужно пройти как человек. Наверное.

Впрочем знания при мне, так что начинаю выполнять ряд нехитрых упражнений, доступных любому и через десяток минут тело Нет, так не пойдёт нужно даже мысленно называть себя Иваном Мартыновым, рядовым 17-го пехотного полка, выходцем из крестьян.

— Оклемался? Подошёл санитар, дымя трубкой-носогрейкой.

— Да, Степан Трофимыч, — отзываюсь благодарно и соскакиваю с повозки.

— Ты эта, — притормозил меня ветеран, — фельфебелю скажи, что мне табачок от старого приятеля перепал туркий, пусть ён зайдёт, подымим вместях.

Короткая пробежка (повозка ехала прямо в ротной колонне) и…

— Турский говоришь? — Фельдфебель довольно потянул носом воздух, достал кусок тряпицы и вытер пот, — ет дело. Сам-то оклемался?

— Точно так, Сидор Поликарпыч.

— Ну иди давай, да не подводи меня.

В отделении встретили скорее равнодушно все очень вымотались от многодневного марша к Крыму. Несмотря на конец сентября, жара стояла сильная, а уж выходцев с новгородчины и подавно.

О войне в солдатской среде говаривали давненько проблем с «Блоком НАТО» образца 1853 года было предостаточно. Как обычно Россию хотели «ужать», а Россия этого не хотела.

Вот и начали двигать войска и наш новгородский полк в том числе. Проблема было в том, что предполагаемый театр военных действий располагался по всей Западной границе, побережью Чёрного и Балтийского моря и это только то, чтобы известно солдатам! Так что судя по всему, опять классическая для России картина войск вроде бы и много, а воевать некому добрую половину полков командование вынужденно держать на опасных направлениях. Да чего далеко ходить недавно спасённая Австрия[75] держала войска на границе и постоянно демонстрировала России, что она вот-вот объявит войну.

— Вань, — прервал мои размышления фельдфебель, — ты у нас грамотный, почитай-ка вслух, что тут в газете пишут.

Сидор Поликарпыч протягивает мне свежую (всего-то десять дней назад выпущена) газету и жестом показывает на двуколку читать на ходу сложновато.

— Тур-ция бря цает ржавым ята ятаганом, — с некоторой натугой начал я, стараясь полностью соответствовать навыкам Мартынова, — но Го-сударь Ан Им-ператор.

Читаю и сам морщусь, но сослуживцы неизбалованны печатной продукцией и уровень моей грамотности вполне их устраивает. Читать приходится громко, едва ли не орать и прочитал почти всю газету, что заняло более двух часов. Левашов и остальные офицеры весьма одобрительно отнеслись к чтениям.

— Ну молодец, Грамотей наш, — весело гомонили солдаты, — ить вроде как и по жаре шли, а как слухаешь чего, так и не замечаш ничего. Знат шагаш себе да шагаш, а тут и вечор настал.

— Настал, — чуточку переигрывая для пущего эффекта хрипло говорю я, — я таперича как ворона та не слова, а карканье, горло-то ажно надорвал.

Посмеялись «карканью» и.