Миссия ранга «Жизнь» 2

— Крысы сухопутныя, ну-ка винчишко оставляйте да из карманов всё вываливайте, тогда смилостивимся по фонарю поставим, да в часть отправим!

— Га-га-га, Пантишка, хорошо сказанул.

— Пятнадцать, — озабоченно констатировал Семён, — не отмахаимси.

— Ежели режики не вытащат, то отмахаимся, — неуверенно сказал Сашка, поглядывая на меня.

— Если не вытащат, отмахаимся, — успокаиваю сослуживцев, — мы чай на кулачках хорошо дерёмси. Я ить и до армии один против дюжины в деревне выходил, ну а опосля обучения у нашего фельфебеля и против двух могу. Правда ежели деревенских мужичков, матросики-то чай тоже учёные, по кабакам привыкшие кулаками махать.

— Подходи, залётныя, — заорал внезапно возбудившийся Семён, — чичас я вам уды на шеи намотаю!

Сашка сплюнул, нехорошо поглядывая на товарища сейчас тот их сильно подставил и драка грозила стать «грязненькой».

— Ну вы напросились.

Матросики бросились на нас «свиньёй», побежав по неширокой улочке, Впереди был откормленный детина явно импровизированный таран да ещё и со свинчаткой в руке.

Откровенно меня это развлекает. Несмотря на несовершенное человеческое тело, Тайдзюцу я знаю, как никто на Земле. Да, не та растяжка, не та реакция, нет регенерации Но и противник не тот! А предугадать, как именно будет действовать очередной кулачный боец или фехтовальщик… Это я могу хоть как опытный ирьенин, хоть как мастер тайдзюцу.

— Бух! и «живой таран» отлетает назад, сбивая товарищей а всего-то нехитрая «Волна».

— Налетай, родимые, чичас зубы подешевеют! дурниной ору я и лезу вперёд. Сейчас, пока они сгрудились, можно многое успеть.

— Нна! тычок носком сапога по голени.

— Ссу! и молоденький конопатый матросик оседает со страдальческим лицом.

Голову чуть влево, пропуская кулак со свинчаткой и удар костяшками пальцев в бицепс занесённой руки.

Хватаю за воротник пожилого матроса и наношу ему резкий, но не сильный удар по сонной артерии отдохни.

Снова за воротник, но ужё Семёна, рвущегося в бой.

— За моей спиной следи, пьянь!

Коленом в пах темноволосому, тут же толкаю его навстречу подлетающим противникам.

Снова встречный блок костяшками кулака в бицепс и вдогонку пробиваю «солнышко».

«Ловлю» увесистую плюху в плечо видел, но увернуться не успевал, связки не те. Да и не привык ещё к медлительности человеческого тела то дзюцу Ускорения пытаюсь исполнить, то ещё что-то.

Противники как-то быстро «закончились», но «тяжёлых» нет ни тебе сломанных челюстей, ни сотрясений мозга Матросики в сознании, но драться не могут «вавки» крайне болезненны. Ругаются.

— Я вам! рвётся наказать их Семён.

— Я тебе! и с этими словами закатываю ему подзатыльник, — победили, так не позорься.

Противники явно удивлены.

— Но и вы хороши нет бы по чести кулаками помахать. В охотку оно самое то. А то «карманы» Сам бы чичас у вас вывернул за грубость, да ентот охламон (подзатыльник Сёмке) сам говнищем расплевался, дурошлёп пьяный.

— Х-ха, говнищем, — засмеялись матросы и Сашка. Сёма обижается, но до того уморительно.

— Я жа говорю дурошлёп ён.

История получила неожиданное продолжение с матросиками мы продолжили «меряться письками», но уже цивилизованно. Мой же авторитет резко вырос не только в роте, но и в полку и не только за умение размахивать кулаками, но и за умение «разрулить» ситуацию.

В начале марта вызвали меня в штаб.

— Хорош, хорош, — разглядывал меня Львов вместе со старшими офицерами полка, — мастер, значит, на кулачках?

— Так точна, Ваш Сиясь! Мине сам Сидор Поликарпыч хвалит, фельфебель наш.

— Учит его, — поясняет полковнику Левашов, — говорит, перспективный парень, хочет через пару лет в ефрейторы выдвинуть.

— Гм в ефрейторы Грамотный?

— Так точна, Ваш Сиясь!

— Да не тянись, — благодушно говорит бывший гвардеец, — хорошо грамотен?

— Писарем поставили, Ваш Сиясь.

— А до службы?

— Неграмотным был, Ваш Сиясь!

— Вот даже как?

— Ну что ж, можете порадовать своего фельдфебеля, Левашов, его протэжэ вполне достоин звания ефрейтора уже сейчас. Пусть и послужил немного, но если писарь, да и гм кулачник У такого не забалуешь.

Глава седьмая

«НАТО» объявило войну и уже в апреле 1854 года Одессу обстреляли с моря. Затем военная компания в Крыму как будто замерла «НАТО» подготавливало плацдармы для вторжения на кавказских землях, неподвластных России[81], а российские власти достаточно вяло противостояли этому.

Зато активизировались крымские татары, принявшись за диверсии. Перерезали проволоку телеграфных линий, убивали солдат-одиночек, начались поджоги складов. Власти действовали привычно начали извечную игру в «обнимашки», всячески обласкивая татарских старейшин. Те принимали подарки и уверяли в верноподданических чувствах, но диверсии не прекращались.

Я же занимался тренировками как самого себя, так и подчинённых. Скажу сразу дело шло достаточно туго нет, по местным понятиям я был гением педагогики и прямо-таки образцом солдата! Лучший кулачный боец в Евпатории, один из лучших мастеров фланкирования[82] в полку и один их лучших фехтовальщиков среди солдат! Но для семисотлетнего кланнера слабовато.