Миссия ранга «Жизнь» 2

Наша рота была в арьергарде, отражая атаки противника. Но к счастью, местность, по которой мы отступали, была «складчатой» и дальнобойные штуцера французов не имели особого преимущества.

Нужно сказать, что враги скорее имитировали ожесточённое преследование кому охота рисковать, если победа в сражении уже состоялась? Так что я, державшийся в компании офицеров роты (вроде как охраняю их, да) заработал «очки».

Сражение при реке Альме мы в итоге проиграли, но не разгромно врагов было почти в два раза больше, да вдобавок они пользовались поддержкой корабельной артиллерии. Но разгрома не было скорее «вопреки» действиям старших командиров часть русских войск так и простояла без толку. Были и откровенно глупые приказы В общем, можно было констатировать, что «выехали» скорее на героизме солдат и профессионализме младших и средних офицеров.

Я же.

— Поздравляю чином младшего унтера, — сказал Левашов перед строем уже на следующий день. А ещё через два сияющий Львов вручил мне и нескольким отличившимся георгиевские медали. Сиял он потому, что наш полк был одним из немногих, к кому не были никаких претензий, а героизм отметил сам командующий. А что погибло в полку более тысячи солдат Бабы ещё нарожают. Благоволение командующего много выше «мелких неприятностей».

Глава восьмая

После неудачной для русских войск отбить в начале февраля Евпаторий, мне на грудь упала четвёртая солдатская медаль и звание старшего унтер-офицера. Помимо того, что заслуги у меня были по-настоящему весомые, я стал «любимчиком» командира полка. Львов, как бывший гвардеец, ценил «лихость», а уж под это определение я подходил как нельзя лучше.

Но не скажу, что сильно в восторге от карьерного роста полк за это время потерял более трёх тысяч человек и из старого состава нас осталось сравнительно немного. А война, когда ты не боевой маг или не офицер, очень сильно «давит». Не только опасность получить пулю, осколок ядра или штык в живот, но и трупы как источник заразы. И запаха. Ещё начались серьёзные перебои с едой. И раздражали заведомо глупые распоряжения некоторых офицеров.

В общем, когда ты мелкая сошка, от которой мало что зависит Или когда ты Патриарх могучего Клана Разница ощутимая.

— Иван Фёдорович[85], - обращается ко мне солдат из недавнего пополнения, — дозвольте обратиться.

Вместо ответа хлопаю ладонью по бревну, на котором сижу. Цыганистого вида солдат лет тридцати с георгиевской медалью за Кавказ, прокашливается.

— Я это по трофеям спросить хочу. Их приказано собирать, да в интендантство сдавать.

— Нехер, — коротко прерываю его, — интенданты воры. Ежели нет посторонних, то собирая всё, да в роту тащи. А то вона я сколько штуцеров приволок и что? Сдали в интендантство и ржавеют они на складах[86], а какие ружья у нас, рассказывать не буду сам знаешь. С остальным добром также, да не стесняйтесь их до исподнего раздевать!

— Мы на Кавказе так жа, — кивает цыганистый, — но там к этому попроще, даже охфицеры не брезговали.

— Матрёна! раздаётся истошный вопль-визг и мы бросаемся врассыпную. Через несколько секунд на позиции падает здоровенная бомба из мортиры. Жертв нет.

Почему в Севастополе мортирные снаряды прозвали «Матрёнами», ясно созвучие. Но «Матрёна» ещё ладно, а «Маркела» не хотите?

Укрепления у нас руки бы поломал проектировщикам и строителям. Пришли мы «на готовое» — и тут же пришлось переделывать. Доходило до невероятного в некоторых местах стены укреплений были такие, что их разносили бодучие козы[87], решившие почесать рога. Вообще, Севастополь оказался «бездонной дырой» по части потребления средств. К примеру, менее двух десятилетий назад на строительство укреплений в нём выделили колоссальную сумму свыше миллиона рублей. Ничего, «освоили» — да так, что незадолго перед войной пришлось выделять новые средства.

Система укреплений с инженерной точки зрения тоже на фонтан слишком широкие «окопы», к примеру. Землянки недостаточно защищённые от нормального ядра, Складские помещения бестолково расположены Но это мне понятно.

Хотя с приходом Тотлебена и накоплением опыта ничего так получается, грамотно для местных условий, я бы всё сделал иначе Ну да неважно.

Потягиваюсь и иду к Левашову ротный фактически «рулит» не только ротой, но и батальоном. Как-то так сложилось, что не везёт нам на комбатов то убьют, то ранят, то дизентерию подхватят. Восемь человек сменилось и теперь сюда никто не хочет идти, место считается «несчастливым». Можно было бы назначить Левашова, но вполне боевой капитан (недавно звание дали) и без того «непозволительно молод», да и числится за ним немало историй. Там и дуэли (именно во множественном числе), и мордобой (в том числе и чиновникам) и хамство и Много, в общем. Но на «Ржевского» не тянет очень суров и брутален. Такой если и станет героем анекдотов, то смеяться будут не над ним, а над другими персонажами оных.

— Илья Спиридонович, дозвольте? стучусь я в дверь землянки. Ротный сидит в расстёгнутом грязном мундире и пишет что-то на листке. Опять стихи? Или письмо?

Недовольный взгляд.