Миссия Шута

— Нет. Тут совсем другое. Я только сейчас понял, что это был ты. Впрочем, может быть, знал и тогда. — Ночь выдалась беспокойной, много лет назад, а когда я проснулся, сон не желал уходить. Я понимал, что он имеет какое-то значение, но то, что я видел, казалось мне таким глупым, что я никак не мог понять какое. — Понимаешь, я не знал, что ты стал золотым. Но сейчас ты откинулся назад и закрыл глаза… Ты — или кто-то другой — лежал на грубом деревянном полу. Над тобой наклонился какой-то человек, и я почувствовал, что он хочет причинить тебе вред. Поэтому я… Я набросился на него, воспользовавшись Уитом так, как не делал этого много лет. Резко, с животной силой оттолкнул его, а потом подчинил себе, воспользовавшись магией, которой он не понимал, но которую ненавидел. Ненависть в нем была равна страху.

Шут молчал, дожидаясь продолжения.

— Я оттолкнул его от тебя. Он был в ярости, ненавидел тебя, хотел причинить боль. Но я надавил на его сознание и приказал привести людей, которые тебе помогут. Он должен был сказать кому-нибудь, что ты в беде. Он противился тому, что я с ним делал, но не мог не подчиниться.

— Потому что ты использовал еще и Скилл, — тихо проговорил Шут.

— Возможно, — неохотно признал я.

Естественно, весь следующий день у меня отчаянно болела голова, а все мое существо тосковало по Скиллу. Я много думал, и мне стало не по себе. Я пытался убедить себя, что не могу использовать Скилл таким образом. В моей памяти всплыли кое-какие сны, но они были другими, и я прогнал их. Нет, убедил я себя. Они другие.

— Это случилось на палубе корабля, — тихо сказал Шут. — Ты, скорее всего, спас мне жизнь. — Он вздохнул. — Я так и подумал, что произошло нечто подобное. Мне было непонятно, почему он не избавился от меня, когда ему представилась такая возможность. Порой, оказавшись в одиночестве, я смеялся над собой за то, что не желаю расставаться с надеждой. За то, что верю, будто значу для кого-то так много и он — этот кто-то — отправился во сне ко мне на помощь.

— Тебе не следовало сомневаться, — пробормотал я.

— Правда?

Я услышал в его вопросе намек на вызов, и он посмотрел на меня таким испытующим взглядом, какого до сих пор ни разу на меня не обращал. Я не понимал, отчего в его глазах появились страдание и надежда. Ему было что-то от меня нужно, но я не знал что. Я попытался найти какие-то слова, но прежде чем я их придумал, момент прошел, Шут отвернулся, словно освобождая меня от необходимости выполнить его просьбу. Когда он снова на меня посмотрел, выражение его глаз изменилось, и он заговорил о другом:

— Итак, что произошло после моего бегства?

Его вопрос застал меня врасплох.

— Я подумал… но ты сказал, что не видел Чейда много лет. Тогда как ты меня нашел?

Вместо ответа Шут закрыл глаза и соединил перед собой указательные пальцы левой и правой руки. Потом открыл глаза и улыбнулся. Я знал, что он ничего не скажет.

— Даже не знаю, с чего начать.

— А я знаю. Еще бренди.

Шут легко поднялся на ноги, и я протянул ему свою пустую кружку. Положив руку на голову Ночного Волка, я почувствовал, что зверь парит между сном и явью. Если у него и болели суставы, он сумел это от меня скрыть. В последнее время он все лучше и лучше прятал от меня свои мысли. Я никак не мог понять, почему он отгораживает меня от своей боли.

А ты хочешь поделиться со мной своей болью в спине? Оставь меня в покое и перестань пытаться взять на себя мои заботы. Не все беды в мире принадлежат тебе.

Ночной Волк убрал голову с моего колена и, тяжело вздохнув, растянулся в полный рост у камина. А в следующее мгновение я почувствовал, что между нами будто упал занавес — я больше не слышал своего старого друга.

Я медленно поднялся на ноги, держась за поясницу, которая отчаянно болела. Волк прав. Порой бессмысленно пытаться разделить боль с другим живым существом. Шут снова наполнил наши кружки абрикосовым бренди, и я уселся за стол, поставив свою кружку перед собой. А он принялся расхаживать по комнате, не выпуская кружки из рук, остановился перед незавершенной картой Шести Герцогств, которую рисовал Верити и которая теперь висела у меня на стене, заглянул в угол, где раньше спал Нед, и в конце концов прислонился спиной к двери в мою спальню. Когда у меня в доме появился Нед, я добавил еще одну комнату, которую назвал своим кабинетом. В ней был маленький камин, стояли стол и шкаф для свитков. Шут остановился около двери, а затем смело вошел внутрь. Я за ним наблюдал, и у меня возникло ощущение, будто я смотрю на кота, исследующего незнакомый дом. Он ни к чему не прикасался, но все замечал.

— Как много свитков, — проговорил он.

— Я пытаюсь написать историю Шести Герцогств, — сказал я громко, чтобы он меня услышал. — Много лет назад, когда я был еще мальчишкой, эта мысль пришла в голову Пейшенс и Федврену. Нужно же чем-то заниматься вечерами.

— Понятно. Можно посмотреть?