Миссия в Венецию

— Как только приедешь туда, спросишь Мэриан Ригби. Скажи, что мистер Миклем жив и невредим, но его в Сиене нет. Ей необходимо вылететь в Нью-Йорк первым же самолетом и доставить письмо в банк Миклема. Если банк пожелает узнать, почему Миклему понадобилась такая сумма, она должна объяснить, что он собирается строить виллу. Добавь, что если они впутают в это дело полицию, то придется расплачиваться за все Миклему. Понятно?

— Да.

— Хорошо. Поедешь в половине третьего. Возьмешь "Ситроен". — Феликс закурил сигарету. — Теперь, когда этот вопрос решен, хочу поговорить о другом. Ты никогда не рассказывала мне о Кранторе. Что это за тип?

Лорелли посмотрела на него с удивлением.

— Крантор? Он мне не понравился — честолюбивый, хитрый и жесткий. А в чем дело?

— Альскони попросил меня позвонить Крантору и узнать кое-что о Миклеме. Я ждал, что тот попросит у меня отсрочки, но он выложил мне все сведения тотчас же, как будто читал их по бумаге. Он знал о Миклеме все, что только можно знать: сколько у него денег, в каком они банке, на какую сумму застрахован. Ну и работа, куда там! Такой проныра, ой-ей-ей! Он заявил, что может рассказать такое о любом человеке в Лондоне, чей годовой доход превышает две тысячи долларов. Считаю, что это уже чересчур!

— Ну и что? — спросила Лорелли равнодушно.

— Альскони находит Крантора достойным внимания. Если он узнает, как этот мерзавец старается, то может возникнуть одна мысль.

— Какая?

— Он может предложить ему приехать сюда и занять мое место, — сказал Феликс. — Он принадлежит к тому типу людей, которые очень нравятся Альскони. Поэтому впредь ты должна избегать оплошностей. Альскони очень раздражает наша "связь", так он это называет. Он думает, что она действует на меня размягчающе.

— Нужно удирать отсюда, — заключила Лорелли, сжимая кулаки. — Умоляю тебя, Феликс, выслушай. Если полиция не загонит нас в угол, то нас ликвидирует Альскони. Надо удирать.

— Да замолчишь ты! — воскликнул разъяренный Феликс. — Уверяю тебя, что если мы попытаемся надуть Альскони, то подпишем себе смертный приговор. Сколько можно вдалбливать это в твою голову?!

— Лучше подождать, пока Альскони тебя заменит? — резким голосом спросила Лорелли. — Хороший вид будет у тебя, когда Крантора поставят на твое место.

— Если Крантор явится сюда, я рассчитаюсь с ним раньше, чем он дойдет до Альскони, — ответил Феликс голосом, полным злобы.

— При условии, что Альскони не рассчитается до того с тобой.

Феликс вскочил и ударом ноги бросил стул в сторону. Он подошел к Лорелли, схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.

— Я никогда не был с тобой жестоким! — прорычал он. — Но буду, если ты вынудишь меня. И тем хуже для тебя. — Он грубо тряхнул ее. — Послушай, у нас нет выбора. Ни у тебя, ни у меня. Мы влезли в это дело по уши. Хочешь, чтобы я рассказал Альскони, что ты растерялась и собираешься бросить его? Знаешь, что он с тобой сделает? Отправит в клинику к Энглеману. Если ты не выкинешь дурь из головы, я бросаю тебя и умываю руки. Я сказал, что уверен в тебе, но не надо воображать, что стану без конца потакать твоим капризам, если будешь вести себя как идиотка. Не хочу платить за кого-либо своей головой.

Лорелли быстро шагнула к нему.

— Ты прав, Феликс, — согласилась она. — Прошу у тебя прощения. У меня не выдержали нервы, это пройдет.

— Так лучше для тебя, — сказал он, ослабляя хватку. — А теперь слушай: я помогу тебе, но делать будешь все по моим приказам. Поняла?

Лорелли кивнула, глядя на него. Он посмотрел на часы.

— Пора идти к боссу. Так я могу доверить тебе доставку письма?

— Да.

— Наконец-то ты заговорила разумно, — заметил Феликс, легонько шлепнув ее. — Не забудь: поедешь в половине третьего.

Когда он вышел, Лорелли медленно подошла к туалетному столику и села перед зеркалом. Напуганная своей бледностью, она открыла коробочку с румянами и оживила лицо. Потом закурила сигарету и задумалась. Она поняла, что попала в западню. Лорелли никогда бы не согласилась работать с Альскони, если бы знала, что он втянет ее в сеть убийств во всех частях света. Как она могла такое предположить? Когда она познакомилась с Альскони пять лет назад, он был всего лишь нищим виолончелистом, подвизавшимся в одном из римских кафе. В это время она была профессиональной танцовщицей в том же кафе. Подобно многим другим служащим кафе, Лорелли считала его сумасшедшим эгоцентристом, не более, и не принимала его всерьез. Альскони все время хвастал своими необыкновенными предками из Сиены и таинственно намекал, что пройдет немного времени — и он займет свое место во главе семейства Вага и будет распоряжаться огромным состоянием.