Миссис Больфем

Миссис Больфем вяло глядела на Роша, пока он говорил. Ее ум истомился от физической усталости и нервного напряжения, затраченного для поддержания тона сверх женщины. Она могла проговорить с трудом: «Попытаюсь, неужели всё хорошо?»

– Вы будете свободны и оправданы через полчаса.

Миссис Больфем снова опустилась на свой стул, думая, что полчаса большой срок, страшно большой. Сколько же времени надо обычно для присяжных, чтобы сказать, что подсудимый невиновен?

За столом, стоявшим напротив нее, сидели два человека, которых она смутно узнавала. Сзади них был тот, кого, после смерти своего мужа, она ненавидела больше всех – репортер Бродрик. А рядом с ним были Алиса Кромлей и мисс Остин. Что все это означало? Она вздохнула. Это не могло быть очень важно. Она так устала, так устала! Когда все будет кончено, она будет спать целую неделю и никого не захочет видеть – даже Дуайта Роша.

Обвинитель уже стоял, его лицо так потемнело, как бывает при заражении крови в первой степени. Ни он, и никто из находившихся в зале суда, не бросил ни одного взгляда в сторону миссис Больфем. Все глаза были обращены на судью, который встал и кратко обратился к присяжным.

– Новые показания только что доведены до сведения Суда, – сказал он. – Они настолько важны, что требуют немедленного обсуждения их, и потому процесс возобновляется снова. Тем не менее, от вас зависит, признать ли их значение. Мистер Рош даст свои показания.

– С вашего позволения, – закричал Гор, – я протестую, так как дело уже поступило на рассмотрение присяжных и совершенно вне правил начинать его снова.

– Этот вопрос остается на усмотрении Суда, – резко возразил судья. Он спал с перерывами и не был в своем обычном состоянии невозмутимого юридического спокойствия. – Мистер Рош займет свидетельское место и объяснит все беспрепятственно.

Рош поднялся на место для свидетелей и присягнул. Миссис Больфем привстала и сейчас же опустилась на стул с новым вздохом. Могло быть только одно объяснение всего происходящего – Рош узнал, что присяжные были настроены враждебно и решил взять вину на себя. Она не могла ничего сделать. Еще вчера она снова возбуждала этот разговор, но он резко возразил, что вынул револьвер из своего сейфа и спрятал в другом месте. И она была слишком утомлена, чтобы думать, что есть что-нибудь столь же значительное, как возможность отдыхать целую неделю. Потом она оправдает его тем или иным способом.

Журналисты стали такими трезвыми и бдительными, как будто было только десять часов утра. Своим неестественно развитым чутьем ко всему новому они предвидели полнейшую неожиданность. Надо отдать им справедливость, теперь они были совершенно равнодушны к возможному освобождению подсудимой. Если это была новость, крупная новость, это все, что могло иметь значение.

Когда Рош занял свидетельское место, морщины на его побледневшем лице казались прорезанными до самых костей, но голос, когда он обратился к присяжным, звучал ясно и сильно. Он сказал им, что два дня тому назад мисс Алиса Кромлей уведомила его, что доктор Анна Стейер имеет положительные данные, касающиеся преступления, за которое миссис Больфем была несправедливо арестована и заключена в тюрьму, но что враги боялись сказать ей о трагическом положении ее друга, чтобы не оборвалась чуть тлеющая нить жизни. После некоторого улучшения, ей снова стало очень плохо – хотя она и была все время в сознании – и единственная надежда базировалась исключительно на ее полном душевном спокойствии.