Миссис Кеннеди и я

Примерно в это же время миссис Кеннеди решила научиться играть в гольф. Мы ходили в Ньюпортский загородный клуб, где она брала уроки у своего давнего друга Билла Уолтона. Миссис Кеннеди преуспела в гольфе, как и в большинстве видов спорта, которыми она занималась. Ее удары по мячу были удивительно точными и сильными, а форма напоминала мне форму профессиональных женщин-игроков в гольф, которых я видел по телевизору.

Судя по всему, миссис Кеннеди твердо вознамерилась стать хорошим игроком, и эта уверенность сквозила во всех ее действиях.

Погода в Ньюпорте была довольно приятной, хоть и довольно прохладной. Солнечные и облачные дни сменяли друг друга. Однако в пятницу 29 сентября погода резко изменилась, как это часто бывает у берегов Новой Англии, и густой холодный туман опустился на город.

Едва мы вернулись в Хаммерсмит-Фарм после небольшой прогулки, как мне позвонили: у моей жены начались схватки. Ее увезли в Александрийский госпиталь в Виргинии. Новость застала меня врасплох: я полагал, что это должно было случиться не ранее чем через две недели.

Я тут же сообщил об этом первой леди.

– Миссис Кеннеди, – сказал я. – Мне только что стало известно, что моя жена рожает. Мне нужно как можно скорее вернуться в Вашингтон.

– Конечно, мистер Хилл, – ответила она. В ее взгляде читалось искреннее беспокойство. – Езжайте сейчас же и ни о чем не волнуйтесь.

К несчастью, в ту ночь я так и не смог вылететь в Вашингтон. Ближайший аэропорт находился в Уорике, но из-за тумана все полеты были отменены. Еще одним вариантом была военно-морская авиабаза в Куонсет-Поинт, располагавшая большим ассортиментом воздушных судов. К сожалению, полеты были отменены и там. Мы связались со службой береговой охраны, и они пообещали попробовать помочь. Однако позже они сообщили мне то же, что и остальные: все полеты отменены. Никто не мог ничего поделать. Я застрял в Ньюпорте.

На следующий день небо прояснилось, и я наконец сел в самолет. В аэропорту меня встретил агент из спецгруппы «Белый дом» и отвез в госпиталь. Там я смог увидеть и подержать своего сына, Кори Джонатана. Он родился слегка недоношенным, но был полностью здоров. Меня переполняла гордость: я стал отцом второго сына!

Суматошный график семьи Кеннеди был испытанием для всех агентов и их семей. Президент Кеннеди путешествовал гораздо чаще, чем его предшественник Эйзенхауэр, так что агентам из президентской группы нередко приходилось работать вдали от дома и семьи. Так как миссис Кеннеди часто и надолго уезжала из Вашингтона, я тоже подолгу не виделся с детьми и женой.

К счастью, жены агентов секретной службы дружили и много общались. Многие из нас жили недалеко друг от друга, и наши дети были примерно одного возраста, так что, пока ребята были в разъездах, жены встречались и проводили время вместе. Когда 27 октября мы вернулись в Белый дом, я был уверен, что в этом году мы больше не будем ездить в Ньюпорт и Кейп. Оставался лишь День благодарения. Я с нетерпением ждал возможности хотя бы месяц поспать в своей постели и провести время с семьей. К сожалению, этому не суждено было сбыться. На следующих выходных мы поехали в Гианнис, затем в Ньюпорт, после чего на несколько дней вернулись в Вашингтон для встречи с премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру и его дочерью Индирой Ганди. До меня начало доходить, что миссис Кеннеди старается держаться подальше от Белого дома. Судя по всему, постоянные обеды с дамами и чаепития нравились ей не больше, чем мне. Миссис Кеннеди не любила быть в центре внимания, а светские беседы ее утомляли. Она придирчиво выбирала мероприятия, которые казались ей важными, но впоследствии нередко отказывалась посещать их. Это очень выматывало Тиш Болдридж, которой приходилось искать персонал на замену, когда миссис Кеннеди говорила ей, что чувствует себя плохо или что изменила планы, – а потом она узнавала, что мы уже выехали в Миддлбург.

Тем не менее стоило первой леди узнать о прибытии главы какого-нибудь государства, она тут же целиком посвящала себя планированию мероприятия. Думаю, успех в Маунт-Верноне прибавил ей уверенности в себе, а также показал, что она способна мыслить масштабно при организации такого рода встреч. Одним из самых запоминающихся событий стал для меня вечер с Пабло Казальсом.

– Вы любите музыку, мистер Хилл? – спросила как-то раз миссис Кеннеди, когда мы были в Ньюпорте.

– Да, я очень люблю музыку, – ответил я. – В колледже я даже пел в квартете.

– Неужели?

Она выглядела так, будто вот-вот рассмеется. Видимо, одна лишь мысль о том, что я, серьезный агент секретной службы, могу петь, казалась ей невероятной.

– Да, это правда, – ответил я с улыбкой. – А еще я играл на трубе. Неплохо, кстати, играл.

Она все-таки рассмеялась и сказала:

– Простите, мистер Хилл. Вы всегда такой серьезный! Я и подумать не могла о вас как о человеке, способном петь или играть на музыкальном инструменте.

– Я серьезно отношусь к своей работе, это точно. Но в свободное время я вовсе не прочь поразвлечься.