Миссис Марч

Пока директриса говорила, миссис Марч рассматривала один из потрепанных ковриков, конец которого завернулся; фотографии в рамках на письменном столе, сделанные во время лыжных походов; книги по детской психологии на полках. В детстве ее саму только один раз отправляли к директору – после того как она написала злобную записку другой маленькой девочке из ее класса: «Дорогая Джессика, все тебя ненавидят, и ты вскоре умрешь. Это Божья воля». С тех пор миссис Марч ненавидела имя Джессика. Она подписала записку: «Ученица четвертого класса». Теперь она совершенно не понимала, почему сфокусировалась на Джессике, если говорить объективно, – совсем непримечательном ребенке. Она часто наблюдала за Джессикой на игровой площадке, ее злило то, как гольфы у нее сползали с икр, оголяя розовые ноги в холодные зимние месяцы, в то время как все остальные девочки носили брюки из рубчатого вельвета и шерстяные колготки. Она наблюдала за тем, как ничего не подозревающая Джессика играла – по-идиотски плясала, уперев руки в бока, смеялась высоким голосом, и этот смех напоминал визг, а ее светлые распущенные волосы подскакивали у нее на груди. Она изучающе смотрела на Джессику в классе – как та покусывала ногти, склонив голову над тетрадью и слегка раскрыв рот, при этом обнажая зубы с небольшими щелями между ними. Миссис Марч смотрела, как Джессика слишком старалась, поднимала руку, как все ее тело будто разбухало, и она издавала тихое поскуливание: «Меня, меня, меня спросите!» Миссис Марч сидела в зрительном зале, когда Джессика участвовала в школьном балетном спектакле. Она смотрела, как танцевала Джессика, в тот раз ее волосы были очень мило стянуты в пучок, а крошечные соски торчали под розовым трико. И тогда миссис Марч омыло волной жгучей зависти, и та стала пульсировать у нее в теле. Эта зависть оставалась у нее в крови и только крепла, и после урока математики она, не задумавшись лишний раз, написала эту записку и засунула ее в ранец Джессики, где лежали учебники.

Конечно, после обнаружения записки было проведено целое расследование. Обеспокоенная учительница сделала фотокопию записки и раздала всем другим учителям, преподававшим в четвертом классе. Миссис Марч ругала себя за то, что указала класс, в котором училась, в записке, но, с другой стороны, она не ожидала, что Джессика ее кому-нибудь покажет. Крыса.

– Я знаю Джонатана, – тем временем говорила директриса. – Он никогда раньше не делал ничего подобного, но вы должны понять, что я не могу допустить, чтобы он портил других моих учеников…

Миссис Марч задрожала мелкой дрожью. У нее часто подступала тошнота к горлу, если она хотела есть, а она почти ничего не съела на завтрак. Почему она так мало съела на завтрак? Она попыталась вспомнить.

– Видите ли, мы просто не можем допустить подобное поведение в школе, – продолжала директриса. – Вы должны понимать.

– Да, конечно.

– Хорошо, я рада. Конечно, мы примем Джонатана назад, когда закончится период временного отстранения от занятий…

– Отстранения от занятий?

Директриса нахмурилась.

– Да, миссис Марч. Как я уже сказала, его поведение нельзя оставить без наказания. Подобное плохо отразится на школе. И, честно говоря, на мне. Это также будет несправедливо по отношению к родителям маленькой девочки, о которой идет речь. Мы должны его наказать, чтобы другим было неповадно.

– Да, я понимаю, – ответила миссис Марч, не понимая совершенно.

Она вспотела в тяжелой шубе, которую не сняла в самом начале. Снимать ее теперь, после того как она столько времени провела в помещении, было бы неловко, да и, несомненно, у нее на блузке уже появились пятна пота.

– Как я уже сказала, сегодня Джонатан может остаться до конца уроков. На следующей неделе мы примем его назад.

Директриса встала. Миссис Марч решила, что это означает окончание беседы, и тоже встала. Обе женщины поблагодарили друг друга, причем по несколько раз, и миссис Марч задумалась, что же они сделали друг для друга, чтобы так благодарить. Директриса проводила ее до двери и улыбнулась, выпуская в коридор.

Когда она пыталась поймать такси на Колумб-авеню, к ней подошел бездомный.

– Да тебя даже никто трахнуть не захочет! – закричал он ей, когда она забралась в машину и захлопнула за собой дверцу.

Глава XXIV

Приблизившись к своему многоквартирному дому, миссис Марч увидела толпу на тротуаре, из-за холода люди жались друг к другу. Один человек ходил кругами, еще один стоял в стороне и курил сигарету. Было трудно рассмотреть их лица или определить их пол, поскольку все они облачились в куртки-дутики или свободные зимние пальто, а зимние шапки низко надвинули на лоб. Большинство, если не все, держали в руках одну и ту же книгу – новый роман Джорджа. Блестящая обложка подмигивала миссис Марч в падавшем на нее свете то из руки в перчатке одного человека, то из кармана пальто другого. Она пришла к выводу, что кто-то из них или специально искал Джорджа, или заметил, как он входил в здание – а теперь они все здесь собрались, ждут его, надеясь сфотографировать или получить автограф.