Читаем Мистер Доллар полностью

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров (входит в сопровождении Господина из порядочной семьи). Ах, да… я вам верю. Это, должно быть, было божественно.

Господин из порядочной семьи. Анну Павлову[12] я видел в Варшаве.

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров. Завидую вам!

Госпожа советница с репутацией. (входит в сопровождении Господина с хорошими связями). Я не верю.

Господин с хорошими связями. Но об этом все говорят открыто.

Госпожа советница с репутацией. Она такая гордая, такая надменная. Она ни за что не согласится на брак, который унижает ее.

Господин с хорошими связями. Ах, милая, миллионы не унижают, а возвышают!

Госпож: а, о которой много шепчут. (подходит к Матковичу). А вас балет разве не интересует?

Маткович. Почему вы так думаете? Я был там все время, пока они танцевали.

Нина (входит в сопровождении Господина из порядочной семьи). О да, на прошлом молодежном балу на мне было именно то платье. У вас хорошая память.

Господин из порядочной семьи. Как же я могу забыть. Ваше платье было так обворожительно.

Маткович (подходит к Нине). Надеюсь, сегодня вечером вам весело?

Нина. А почему бы и нет? Общество такое милое.

Жан (входит в сопровождении Господина ожидающего богатое наследство, Господина без совести, Господина советника без репутации и других гостей. Еще в зале он начал рассказывать историю и теперь заканчивает ее). …госпожа завизжала, бросила ложку, а собака залезла под стол и давай лаять: «Гав, гав, гав!» (Продолжает «лаять» до тех пор, пока не опустится занавес.)

Нина в отчаянии ломает руки. Маткович успокаивает ее. Общий смех.

Занавес

Действие четвертое

Сад возле кофейни «Доллар» (бывшее «Полночное солнце»), отгороженный от улицы низким зеленым заборчиком, на котором со стороны улицы виснет несколько ребятишек, слушающих музыку. Внутри ограды, с левой стороны, низкое здание кофейни, задняя дверь которой выходит в сад. В саду семь-восемь столиков, покрытых чистыми белыми скатертями. По всему саду между деревьями протянуты провода, на них четыре-пять плафонов с электрическими лампочками. За накрытым столиком возле заборчика сидят первый и второй гости, за столиком возле самых дверей кофейни – еще один гость, за третьим столиком, в глубине, возле импровизированной сцены, сидят двое мужчин и одна женщина. На сцене три музыканта (возможный вариант. виолончель, пианино и флейта). За столиком возле самой сцены сидит певица. Когда занавес поднимается, играет музыка, гости ведут оживленный разговор, официант прислонился к забору сзади первого столика, в дверях кофейни стоит довольная Mаришка.

I

Гости, музыканты, Маришка.

Пер вый гость (за ближайшим к публике столиком ведет оживленный разговор со своим приятелем, Когда музыка затихает, слышны обрывки фраз) Я думаю, что в этом случае Англия деблокировала бы Гибралтар!

Второй гость. Ну да, ведь ей понадобилось бы весь флот бросить в восточные воды.

Первый гость. И там произошла бы решающая битва.

Третий гость, сидящий за столиком с дамой, стучит по столу.

Официант. Что вам угодно? (Подходит к столику.)

Третий гость заказывает что-то, передавая официанту пол-литровую бутылку. Официант уходит в кофейню.

Четвертый гость (сидит за столиком один) Хозяйка!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия