Мистер Дориан Грей (СИ)

— Ну, «Б» обычно придумывают, как на запас…. Может, я надеюсь на меньшее количество издевательств? — она склоняет голову так же, как я. Пристально смотрю в её глаза. — Прости… я… просто нервничаю, — мой взгляд приковывает ключица, которую она начинает нещадно тереть.

— Я вижу, — дело — дерьмо.

— Дориан, — слышу вдох и ощущаю руку, сжимающую плечо, — Я знаю, что во мне много противоречий, но я была бы не я, если бы не сомневалась. Мне очень понравилось шлёпанье в машине… и здесь, — она краснеет, опуская взгляд, — Мне понравилось быть прикованной к кровати твоим телом, понравилась твоя грубость. Я просто боюсь боли. У меня низкий болевой порог. В детстве я занималась фигурным катанием и защемила межрёберный нерв… Врачи думали, что я не выдержу, что умру именно из-за того, что очень чувствительна. Это был очень долгий процесс, длинная унылая терапия с ванночками и щадящим массажем, и всё лишь для того, чтобы не развилась невралгия. Я не хочу казаться тебе какой-то хрупкой фарфоровой куклой, я просто пытаюсь объяснить, что даже с таким сверхъестественным желанием попробовать это, я переживаю… Я хочу этого, сильно, — она кладёт руки на мои щёки, смотря в глаза. Я сглатываю.

— Ты доверяешь мне? — шепчу.

— Да, Дориан. Да.

— Тогда обещай ничего не говорить на этот счёт, — киваю я, — До той поры, пока не попробуешь.

— Я же скоро попробую? — глаза Лили озорно блестят, дьявольская улыбка растягивает её губы.

— Сейчас, — я протягиваю ей руку. Она в мгновение становится собранной и серьёзной. С глубоким выдохом, со своей кокетливой напускной важностью вкладывает свою руку в мою ладонь. Мы встаём с постели и медленно поднимаемся на второй этаж апартаментов, миную коридоры и холлы, гостевые спальни и прочие развлекательные комнаты.

Объём долго был моей страстью, однако если Марсель человек с размахом техасца: его мечта — особняк, (который, кстати говоря, он строит уже не первый год), мне было достаточно модернизированных апартаментов в высотке — меньше мебели, больше окон, пространства и кислорода. Именно такой и была моя квартира в районе «Hilton», которую я очень любил и совершенствовал чуть ли не ежемесячно по каждому последнему слову техники. Пока мы шли к Бархатной комнате, я рассказывал Лили о том, какой позы я жду от неё, едва мы войдём, упомянул также и о «стоп-словах», коими у меня были «красный» и «жёлтый», сохранённые ещё с контракта, составленного моим главным предком. Лили всем своим видом показывала, что уверена в себе и во всём, что происходит, но колени её мелко подрагивали, а движения были резки и неуклюжи, что крайне не свойственно ей. Я приложил ладонь к панели у металлических дверей лифтёрного типа, после чего распознание черт на руке прошло успешно, что и заставило створки в «мой рай» распахнуться. Мы вошли вдвоём, держась за руки. Ширина входа это позволяла. В синей просторной комнате, чьи полы были покрыты замшей, а стены сотканы из бархата с мощными вставками из меди, не было ничего, кроме кожаной кровати с сафьяновым пологом. Лили осмотрелась.

— Это всё? — чуть слышно спросила она, сглотнув. — Я думала, что это… будет комната ужасов, а здесь только…

— Терпение, — я перебил её хриплым шёпотом. От одного её вида в этой комнате по моей коже бежал мороз. Взяв с полки, встроенной в стену рядом с дверью, пульт, я нажал на кнопку «Б», означающую ничто иное, как элементы бандажа. Полстены по левую сторону от нас, будто бы затряслась, затем разделилась пополам. На стеклянных стеллажах лежали всевозможные элементы ограничения движения: распорки, верёвки, бечёвки, наручники, «ловушки», сети и многое другое, озарённое тусклым лучом ювелирных подсветок.

— Это значит «Б», — хрипло выдыхаю. — Думаю, ты сделала прекрасный выбор.

— А что значит «А»? — она неотрывно смотрела на стену, которая раскрылась специально для неё. Я сглотнул, изучая взглядом её изумительный чёткий профиль. Медленно нажал на кнопку и ещё одна часть стены распахнулась. Там лежало огромное количество анальных пробок, затычек, стрампонов, вибраторов, — всего того, чего поначалу так боится любая девушка. Кроме прочего, а — означает арома-секс, этим и можно объяснить количество всяких разных скляночек с жидкостями, стоящими на самой первой полке.

— Это «А». Для твоей попки, — я смотрю в глаза Лили, мгновенно потемневшие на несколько глубоких тонов. Тяжело дышит, ломает пальцы и краснеет, кусая свои сочные губы. Её взгляд мечется со стенда на стенд, «из пункта «А» в пункт «Б». Я могу только представлять, о чём думает эта девочка. — Скажешь, что происходит сейчас в твоей красивой головке? — она судорожно вдыхает воздух, заглядывая в мои глаза.

— У меня всё мокро и нет … сил терпеть, — чуть слышно хрипит она, — Пожалуйста, сделай всё, что хочешь, — она поднимается на носочках и влажно целует мокрыми губками пересохшие мои, — это будто обжигает, заставляя покачнуться и меня, и моё сознание.