Мистер Дориан Грей (СИ)

При Марселе я бы смущалась, и не смогла бы так насладиться моментом ощущения дорогой, хорошо кроеной ткани платья. Когда мы наконец-то распрощались, я помыла посуду, хорошенько вытерла руки и с каким-то сумасшедшим восторгом малолетнего ребёнка, раскрывающего рождественский подарок, стала расстёгивать тугую молнию плотного кофра, из-за защиты которого нельзя было подсмотреть хотя бы цвет платья…

Я открыла рот, когда его защитная оболочка спала на пол, а яркая ткань рябиновым костром жгла глаза. Подсвечиваемое с тыльной стороны солнцем, оно, казалось, окрашивало всю мою небольшую комнатку красными тонами, заливало алой зарёй стены, пол, играло бликами на потолке. Полупрозрачная в зоне груди, плеч и талии, усыпанная алмазной россыпью на вышитых вручную лепестках, пропускала больше света, отражаясь и отбрасывая тени. Но самым пиком этого роскошного наряда была юбка — пышная, воздушная. Я слышала этот шорох даже на уровне подсознания. Сколько здесь юбок! Атлас, шёлк, сатин, и так много фатина!.. Будто розы, собранные краешки фатиновых юбок, в несколько слоёв, окаймляли платье, делая его ещё более богатым, огромным, роскошным… Меня даже бросило в жар от представления. Я пыталась представить себя в этом, ибо никогда раньше не носила ничего подобного и сжимала горящие от ощущения скорой феерии щёки.

Мне думалось только: «как я буду танцевать в нём?» В ответ пришла только одна мысль — надеть свои любимые, тоже, кстати, ярко-красные туфли. Пусть их каблучок довольно стёрт от выступлений в нарядах для танго и вальса — видно их не будет под юбками, зато я буду двигаться так, что Диане придётся лишь позавидовать мне. Макияж, причёска — это моя подруга и также мой гримёр. Уверена, что Ким уж точно что-нибудь придумает. С невероятной радостью и гордостью, что я появлюсь при Дориане в этом великолепии, подаренном, к слову, его же братом, я позвонила гримёрше и предоставила её одобрению платье, когда она пришла. Сначала, она не могла ни слова выдавить — настолько оно прекрасно — но потом заключила, что мы всё сделаем в лучшем виде. Некоторое время потренировавшись, мы остановились на обычном вечернем макияже, который состоял в идеальных стрелках, шикарно накрашенных ресницах и выраженных красной помадой губах. Волосы мы решили просто собрать назад, чтобы открыть лицо и не мучится во время танца. Ким я обожала просто за то, что она видела невооружённым глазом, что мне действительно идёт.

Но это платье подойдёт, наверное, каждой, потому что оно прекрасно. Ох уж этот Марсель… Я предвкушала реакцию Дориана, смотря на этот превосходный наряд. И она мне нравилась, безусловно, нравилась.

Проснувшись следующим утром, я обнаружила рядом с собой пиджак Дориана. Я вспомнила, что вчера, думая о нём и мечтая, как буду неприступно смотреть в его глаза, идти под руку с Марселем и припоминать ему одним только взглядом каждое из двух «нет». И только тогда, когда я посчитаю нужным, я бы заговорила с ним. Мало, коротко и официально, заставив его задуматься. Я притянула его пиджак ближе к себе и вдохнула аромат, будто снова ощущая себя в его крепких, сильных руках. Я чувствовала, как моё сердце замирает от ожидания той минуты на вечере, когда я неминуемо встречусь с ним взглядом и кивком поздороваюсь. Лишь бы не поддаться его обаятельности. Его пронзительному взгляду, от которого мороз по коже.

…И вот я сижу, и вижу этот взгляд. Кто мог догадываться, что Марсель приедет сюда на лимузине, в котором едет вся его семья. Мистер Теодор Грей, держащий за руку Айрин, в тёмно-синем платье из атласа, облегающем её тело, которое годы и дети не испортили, а предали женственности и красоты. Шлейф её юбки был выкроен из фатина, лежал у неё буйной горой на коленях. Рядом с ней сидела Дэйзи в невинном платье оттенка пудры. Она прекрасно танцевала, я видела это ни раз… Рядом с ней сидел светловолосый кареглазый красавец, которого она представила мне: «мой друг, Альберт, приехал на пару дней, так жаль…». Но в её глазах виделось нечто большее, чем дружба. Что меня удивило — она слишком враждебно смотрела на моего спутника, который выглядел, я не смогла не сделать ему комплимент — сногсшибательно. Альберт вообще не смотрел на него, хотя Марсель ни раз пытался поймать его взгляд. «Что-то происходит», — промелькнуло у меня в голове, это я поняла сразу. Не нужно быть гением, чтобы уловить то самое напряжение, сквозящее в воздухе автосалона… Софи. Она сидела в золотом платье, сияющем при попадании любого луча света. Волосы были собраны в элегантную, профессиональную косу назад, открывающую лицо и два крупных бриллианта в ушах. На нас с Дианой она смотрела свысока, рядом с ней сидел молодой и рыжий, явно ирландец. «Его папочка крупный сенатор», — шепнул мне на ухо Марсель, — «С Софи их не связывает абсолютно ничего», — что и так было понятно. Даже её глаза смотрели куда-то далеко отсюда. За всю поездку она даже ни разу не улыбнулась.