Мистер Фермер. Между Адом и Раем!

— Полегче, друг, не забывай, с кем говоришь. — Аид терял терпение, от гнева и властности его слов темные очки Кузнеца треснули. — Молот Миров, твой сын, был создан для войны, с целью служить. С той же целью была создана и Астаопа. Скажи, что полезного для тебя сделал сыночек с момента освобождения? Подожди, не отвечая, я сам — ничего. Он груз, балласт, в том числе из-за которого и началась вся эта заварушка. Я понимаю, твоё первое творение тебе дорого, только не забывай, ты ведь не просто бог, ты Древний, а также мой союзник. Союз со мной стоит дорого, и слабакам в нём нет места. Пробей дверь Молотом Миров, передай его Смерти.

— Может лучше самому, как Эсфея, попытаться проникнуть, и…

— Ты хочешь умереть? — Предложение Кузнеца повергло Аида в шок. Насколько же сильно он боялся отправлять своего сына в бой⁈ — Ты понимаешь, что если ослабнешь настолько же, насколько в своё время ослабла Эсфея, этот сопливый мальчишка из моего мира может тебя поглотить. Забвение, истинное и безвозвратное, вот что тебя может там ждать.

— Тогда, может, лучше с текущими силами вторгнуться, разорвать контракт и превратить в пепел всех, кто на этой планете?

— Нарушение контракта тебе не простят. Ни Творец, ни светлые, ни тёмные, и даже я. Мы и так поступили очень грязно, заманили не какую-то душу или ангела, а первое творение, в твой мир, в реальности созданные тобой. Там всем заправляли твои слуги, энергией твоей было пропитано всё, от песчинок земли до воздуха, которым дышала Астаопа.

Кузнец умолк. Сделать Аида своим врагом значило проиграть мгновенно.

— Тот человек, он был готов спуститься в ад за своими воинами. Этот, сопливый, бесхребетный мальчишка, как мне его описывали, и вправду тот, за кого себя выдаёт?

Аид молчал. В душу смертного он не лез, ничего не менял, не давал ему способностей или чего-то лишнего. Это значило, что всё имеющее, способности, веру, слуг, человек заполучил своим умом, трудом или везением.

— Он был избранным, созданным для моего мира. И как бы он повлиял на него в дальнейшем, даже я не знаю. Сделай то, что я тебе говорю, пусть Смерть возьмёт в свои руки Молот Миров и покончит с Астаопой, Эсфеей и этим поршивцом. Действуй прямо сейчас, ты ещё не проиграл. — Произнеся это, Аид растворяется, оставляя Кузнеца один на один со своими мыслями, обидами и желаниями.

Сотни тысяч лет Кузнец думал лишь о нём, будучи одержимым возвращением сына, размышлял, планировал, создавал и разрушал артефакты, с которыми собирался вторгнуться в чертоги Эсфеи. Сотни божественных орудий, с тысячами легендарных душ воинов и демонов внутри, ожидали момента, когда кто-то воспользуется ими, подарит возможность переродиться:

«Сынок, мой первенец, мой милый мальчик, не переживай, папа сделает всё правильно, защитит тебя, даст силу, а ты… просто убьёшь их. Раз и навсегда покажешь нашим врагам свою мощь!»

* * *

Громовой раскат, раздавшийся прямо над нами, пробудил меня от сна. Это была моя постель, в которой я раз за разом просыпался в своей резиденции. Молнии сверкали, разгоняя на мгновение мрак, сквозь окна освещая комнатный декор. Дождь барабанил по окну, чувствовалось некое странное, подвешенное состояние и страх, боязнь разглядеть в комнате кого-то незваного. Прикусив губу, ощутил боль, большим пальцем надавив на фалангу указательного, заставив того выгнуться под неестественным углом. Так же ощутил полный контроль над телом и разумом. Сонный паралич отсутствовал, я слышу, чувствую, вижу, ощущаю носом приятный запах жареного… мясо? Кажется, я говорил о его опасности, о том, что оно может являться носителем чумы. Сев в кровати, вижу стоящий рядом передвижной столик, на нём еда под стеклянной крышечкой. Обильное количество овощей и фруктов, жареная картошечка, куриные ножки и… кажется, свиные ребрышки. Я голоден, а запах жареного мяса столь соблазнителен, что ради одного укуса можно рискнуть жизнью. Была не была… подползая к краю кровати, позабыв о возможных монстриках, прячущихся под ней, свешиваю ноги, берусь за сочное, ароматное ребрышко и впиваюсь в него зубами. Слышится лёгкий хруст, проступивший жирок стекает по губе, я чувствую солёность, душистость перцев и невероятный вкус потрясающего, идеально приготовленного мяса.

— Боже, как вкусно… — За ребрышком, закидываю в рот дольку жаренной деревенской картошечки, ощущаю привкус масла, чем-то напоминающего подсолнечное. Корочка слегка выжарена, внутри же сам картофель ещё тёплый, не мягкий, но довольно рассыпчатый, так же, как и мясо, слегка солёный. Невероятно… лёгкий привкус соли хочется запить, и тут, на краю стола я вижу его, бокал, а в нём, о Боги… Молния жахнула где-то на улице, осветила золотистого цвета напиток. Пиво? Не может быть. Облизываясь, осторожно, будто боясь проснуться, подношу хрустальный бокал ко рту. Такой холодный. В нос ударяет хмельной аромат, мир замирает, и я делаю глоток.