Мистер Фермер. Между Адом и Раем!

Щелчок, пасмурное небо сменяется ночным, а вулканический, мертвый пейзаж лесным, дождливым. Не стучат молоты, не звенит сталь, только дождик стучит по моей рубашке и по замершей в гробовой тишине округе. Что нового, хочется спросить у местных, тех, вернее всех, кто сейчас, рухнув на колени, в землю, прямо в грязь, вдавливал свои лбы. Я опять что-то пропустил.

— Оу… — Обернувшись, качаясь как Капитан Воробей, за спиной своей вижу сидящих на земле, вымотанных Облачко, Легион, а за ними ровной шеренгой сотни разных лиц. На чьём-то лбу рога, за спиной перепончатые, словно у летучей мыши, крылья. У других рогов нет, но глаза словно у ящериц, а крылья как у птиц, пернатые. Все абсолютно разные, не похожие друг на друга, и в рядах их, не без труда, лишь присмотревшись, я вижу улыбающуюся Регину, волчицу с черными длинными когтями, а так же магов с пернатыми, серыми крыльями. Они воскресли, у меня получилось!

— Друзья, вы живы… — Сделав шаг, я будто всем телом онемел, проваливаюсь, обмякнув, падаю в руки примчавшихся на помощь дриад. Как будто в банке, слышу суету, возгласы. Они о чем-то встревоженно пищат, а я улыбаюсь, радуюсь, ведь теперь мы вновь вместе, и друзья мои живы, опять со мной… Как же я счастлив, очень, очень рад…

* * *

Божественное измерение Кровавой Кузни.

В гневе, кусая, а после вновь отращивая ногти, из стороны в сторону метался Кузнец. Малиновый фрак был заляпан его же кровью, клинки брошены в угол, прокляты им и названы бесполезным оружием.

— Успокойся, друг мой. — Заняв почётное место, трон самого Кузнеца, наблюдая за его терзаниями, говорит Аид.

— Он собственноручно разорвал Нить судьбы и выжил! Аид, ты понимаешь это⁈ Он больше не человек, он больше не в нашей власти! — Орал на Первозданного, одного из самых сильных богов, Кузнец. Любого другого за такое обращение Аид уже давно бы прикончил, но наблюдать за Кузнецом… за его агонией, доставляла Бессмертному истинное удовольствие. Игра, затеянная им, приобретала совершенно немыслимые, рушащие планы богов, обороты. «Невероятно, мой мальчик, это великолепно, ха-ха-ха!» — Смеясь про себя, хваля Матвея, но при этом строя каменное лицо, Аид говорит:

— У тебя ещё все козыри в руках.

— Козыри? Ты не хуже меня знаешь, что творят эти идиоты. Один ослушался меня, решил, что самый умный, и теперь схвачен. Второй боится даже собственной тени, замысел его разгадан, и скоро за ним начнут охоту. Третий вообще ранен и скоро дух испустит, потом жди сто лет, пока силы восстановит… — Махая руками, кричит Кузнец. — Нить судьбы, использовать ее, нарушить контракт, я думал, она мой главный козырь!

Аид еле сдерживает свой смех, ощущая дискомфорт от трона Кузнеца, встаёт и разминает плечи:

— Сто лет не так уж и долго.

— У меня их нет! — Ударив ногой о пол так, что всё измерение начало трястись, воскликнул Кузнец. — Этот смертный уже соединился с Астаопой. Не дай бог он сумеет с ней примериться, а после ещё и свяжется с Эсфеей, я проиграю, ты проиграешь!

Аид проигрывать не любил, а всё и правда шло к этому. Наследив, использовав Семя, украв Нить из Клубка жизней, он привлёк ненужное внимание. Создатель пристально следил за его поступками, как говорят смертные Нулевого мира: «взял на карандаш». А ведь среди его подопечных, больше чем среди других древних, насчитывалось спящих предателей, только и ждавших, когда он ослабнет. И число потенциальных предателей, с подачи всё того же Творца, неуклонно росло. Аид хотел большой войны, хотел возвыситься, стать ещё сильнее и могущественнее за счёт расширения тёмных миров, победы над отцом. Но, к сожалению, поставил не на ту лошадку, да и избранный из его мира оказался тем ещё «подарком». Вместо того, чтобы, как все порядочные герои, собрать команду, лучших воинов, магов, и в безуспешной попытке попытаться победить всемирное зло, отправившись в лапы смерти, он, этот гребаный герой, просто взял и… и умер. Ещё и детей наплодил, знания оставил, а с ними новую веру и религию основал. Всё пошло наперекосяк, не по тому сценарию, к которому готовился Аид. Мир сплотился против своего создателя, обрёл новую религию, сделал из задрота — бога.

— Кузнец, расслабься, ты ещё не проиграл. Три из четырёх основных фигур всё ещё на доске. — Подойдя ближе, кладёт Кузнецу руку на плечо Аид. — К тому же, этот амбициозный гадёныш точно не простит Эсфею, и уж тем более её дитя, после того, как они обошлись с ним. Поверь на слово, я хорошо знаю творения своего мира. Тебе всего-то нужно подкинуть дров в костёр, пошли в дело его, свой последний козырь.

— Хочешь, чтобы я вновь по чьей-то указке отправил своего сына в пекло⁈ — Сбросив руку Аида со спины, оскалившись в сторону Первозданного, говорит древний.