Мистер Грей младший (СИ)

— Поверь, детка, этого мне вполне достаточно.

Кажется, она задерживает дыхание, но когда с её губ слетает нежное хихиканье, оно вновь возвращается, обжигая меня и убивая рациональное мышление.

— Айрин, остановись, — тихо молю я, когда её дьявольский горячий язык ползёт по моей шее, — Остановись, мне это нужно, — с отчаянием тяну я, балансируя над пропастью.

— А этому парню, кажется, совсем не нужно, — одними губами, едва дыша бормочет она, указывая движением головы на мой стояк.

— Этот парень хочет трахнуть самую развратную девственницу в мире, — шиплю я.

Губы Айрин складываются в маленькую «о», и мой член твердеет ещё сильнее. Бля.

— Ты такой грубый, — выдыхает она, — Он такой грубый…

Её рука опускается к внушительного размера бугру у меня в джинсах, и я резко сворачиваю на обочину дороги, замечая знакомую арку ведущую в поляну.

— Приехали, — рычу я и молниеносно отстёгиваю свой ремень безопасности, резко опуская кресло Айрин в «лежачее положение». Она взвизгивает от неожиданности. Мои пальцы быстро справляются с её ремнём, и, наклоняясь над ней, я задираю её майку до самой шеи, даря своему обзору её аппетитную грудь в чёрном кружевном лифчике.

Боги. Да она прекрасна… Она тяжело дышала: её грудь вздымалась чаще и чаще. Я облизал пересохшие губы.

— Ты смотришь на меня так, как будто я печенька, — бормочет Айрин, а мои пальцы гладят её нежную кожу на рёбрах.

Я усмехаюсь, аккуратно целую её в кончик носа, наклонившись.

— Ты лучше, чем печенька, и я хочу тебя съесть, — мягко говорю я, целуя её шею, оставляя лёгкие следы между грудей, перенося их ниже и ниже; руки Айрин вплетаются в мои волосы, когда я оставляю сочный поцелуй у её пупка.

— Я хочу, чтобы ты показал мне, как я должна держать твой член, как должна… делать тебе приятно. Я хочу, чтобы ты кончил на мой живот, — прохрипела она, перенеся мою голову за волосы к своему лицу.

Я растянул губы в угрожающей, тигриной улыбке. Господи, эта девочка сводит меня с ума. Ежесекундно.

— Я хочу оправдать себя, как самую «развратную девственницу». Я хочу знать, что для тебя хорошо… А что нет, — продолжила она, едва краснея, — Я хочу сделать тебе приятно. Покажи мне, как это…

— Ты всё делала изумительно, когда мы были в джакузи, — пробормотал я, утопая в её глазах.

Айрин глубоко вдохнула и смущённо улыбнулась.

— Я действовала инстинктивно. И ты уже был близок. Это было просто, но волнительно… и это так приятно: видеть как тебе хорошо, — мягко проговорила она, положив ладонь мне на щёку.

О, Боже мой! Первым порывом этой девочки является желание сделать мне хорошо. Я целую её приоткрытый ротик, проникая в него языком. Айрин собирает в кулаки мои волосы, и органы внутри меня начинают танцевать твист. В грубой ткани джинсов мне становиться совсем тесно, и я прижимаясь к Айрин всем телом, каждой его частью. Она широко распахивает глаза, и я мягко прерываю поцелуй.

— Ого, — шепчет она, — Тебе нужно… разрядиться, — её рука спускается с волос на мою шею и Айрин царапает её ногтями.

В моей голове моментально возникает идея.

— Я хочу тебя, — бормочу я, — В одежде.

Айрин в непонимании хмурит брови.

— Это называется «подростковый, безопасный секс». Полная имитация полового акта, которая доводит до оргазма.

Айрин с трудом выдыхает, растянув в улыбке губы. Её глаза так распахнуты, что напоминают океаны… Тёмные океаны.

— Я же сказал, что ты самая развратная девственница в мире. Пора усовершенствовать твои знания, — усмехаюсь я, и сладко её целую.

Мои зубы цепляются за её нижнюю губу, и я жёстко её оттягиваю. Айрин подаётся бёдрами вперёд, тем самым безжалостно потеревшись о меня, что доказывает то, что она прекрасно поняла, чего я хочу.

— Тед, — тихо шепнула она, — Это значит, что ты, всё же, кончишь в штаны? — её лицо озарила улыбка, а с губ сорвалось мягкое хихиканье.

— Ваши трусики, мисс Уизли, тоже не останутся сухими, — улыбнулся я.

Она сглотнула, взгляд её стал изголодавшимся.

— Начинай, — просит Айрин хрипло, и расслабляет плечи. Я немного приподнимаюсь и раздвигаю её голые ноги, немного задираю джинсовую мини-юбочку, удобнее ложусь между ними.

Сумерки за окном сгущаются. Обстановка становится по истине интимной. Я жёстче удерживаю руками ноги Айрин широко раздвинутыми, и наваливаясь на неё, изображаю толчок. Айрин

издаёт глухой стон, изгибаясь. Я зубами тяну майку Айрин к шее -выше, прижимаясь своей грудью к её, совершая очередное скольжение.

— Быстрее, — бормочет она, в мои губы, и я вдавливаю пальцы в её колени, ускоряя темп.

Одна моя рука соскальзывает с её ноги, касаясь внутренней стороны бедра, и я касаюсь пальцами её горячей, и уже, твою мать, влажной плоти. Она вскрикивает, когда я начинаю, пробираясь под ткань, теребить её клитор, не прекращая жёстко иметь её сквозь ткань трусиков и джинсов. Мягкое и твёрдое. Грубое и нежное.

Мой член такой жёсткий, как никогда раньше, и Айрин пробегает рукой по моей груди к ширинке, расстёгивает молнию и пробирается пальцами под ткань боксёров, аккуратно трогая пальцами основание моего члена, начинает поглаживать ствол, и меня точно током бьёт…