Мистер Грей младший (СИ)

— Скука это не твоё, — улыбнулся я, — Да, и потом, ты всегда можешь развеселить себя.

— Именно, дорогой, — она оставила лёгкий поцелуй на моей щеке, — Иди, скорее…

Она легко сжала мою руку и тут же отпустила.

Я кивнул, обернулся к отчиму дому и начал делать поспешные шаги в его сторону… Общий аромат духов, общий гул голосов, я видел всех и все видели меня. Я здоровался: то кивком, то за руку, я шёл по родному полу, я видел родные стены и не мог полностью осознать те чувства, что терзали меня. Их было так много, что я напоминал себе блуждающий в тумане маяк, качающийся между двумя сторонами…

И вот, я увидел гордую, знакомую до боли спину. Грозную спину своего отца. Я узнал бы эту спину из сотни других. Сколько раз, когда я нашкодил, он разворачивался ко мне своим тылом!.. Ещё со школы, я знал эту его привычку. Это был его любимый приём: он встречал вас спиной, потом резко, на пятках поворачивался и выстреливал — глаза в глаза. Сейчас, он сделает тоже самое. Но уже не получится запугать меня этим, отец.

Поворот.

— О, Господи! — схватился за сердце отец, — Ты как палач, весь в красном, — оглядев меня, заключил он.

Палач? Ох, мистер Грей, в каждой шутке есть доля правды.

— Я ждал сына, а пришёл…

— Я просто очень воинственен, отец, — ухмыльнулся я.

— Очень рад, — сухо бросил Кристиан Грей, — Но только почему на свадьбе?

— Да так, — махнул я рукой, — Чтоб никто не сглазил.

— Ты считаешь, тебя могут сглазить?

— А —то нет?.. — поднял брови я, — Быть сыном Кристиана Грея. Это, знаете ли, ещё та мигрень…

— Вот наглец, — плюнул он, — Знаешь, твоя мать была права двадцать лет назад. Нужно было отдать тебя на балет.

— А ты не замечал здесь моей., — я решил сменить тему, но он перебил меня.

— Твоей?.. Есть какая-то идиотка, которая бегает за тобой повсюду? Из Чикаго о тебе поступали такие известия… Говорили, что ты неделю жил с афро-американкой. Это правда?

— Папа, почему это тебя так интересует? Ты не жил с афро-американкой? — вспылил я.

— Прекрати, как ты разговариваешь с отцом?!

— Ну, я же всегда был занозой в твоей заднице, — пожал плечами я, — Не так ли, папа?

— Так ли! Я хотел сделать из тебя достойного человека, мужчину. От тебя стонали все репетиторы, ты был невыносимым опоздуном!

— Ну, что ты, папа? Ты ведь сам продлевал им мучения, каждый раз удваивая им плату, когда они жаловались на меня.

— Наглец!

— Сейчас не об этом… И всё равно, я чертовски рад видеть тебя, отец.

— Рад? — недоверчиво спросил он.

— Конечно. Тебя. И живым.

— Хам, — бросил Кристиан.

— Ты превратно меня понял, отец, — почтительно произнёс я, — Я сказал это ни к тому. Просто, мы живём в такое непростое время… Я, ведь, тоже мог погибнуть, — я вспомнил бандитские бои в Чикаго.

— Ты попадал в аварию? — спросил отец.

— Нет. Не только, — я вспомнил своё пьяное вождение, — В Чикаго случались перестрелки, а я мальчик слишком большой и самостоятельный, чтобы искать девичье одеяло, чтобы там спрятаться, знаешь ли…

— Я рад тебя видеть, Тед, — сказал он, — Несмотря ни на что, рад… Все мои дети пока дома. И я счастлив.

— Пап, я думал… если бы у тебя была ещё одна Фиби и ещё один Теодор, ты был бы так же., — я запнулся, — Обходителен?

— Представь себе — да. Я не меняю своих принципов. Мой главный принцип — не менять своих принципов. И тебе я советую подумать об этом, Теодор. Очень советую.

— Времена меняются, — сказал я.

— Ни черта не меняется, — огрызнулся он, — Человек всегда хочет жрать, отдыхать и путешествовать. И ничего не меняется. Меняются только декорации. Не забудь поздороваться с мамочкой. Я уже устал здесь ошиваться. Толпа, суматоха, это мне нравится всё меньше и меньше…

Он быстрыми шагами зашагал в сторону зимнего сада. Я пристально смотрел на него, уходящего всё дальше и дальше от меня.

Как мало ты знаешь сейчас обо мне, папа. Как мало знаешь.

— Тедди! — я услышал тёплый, бархатный голосок бабушки и обернулся.

Это была чудная, милая женщина с карими глазами. Элегантная, пожилая, но ухоженная, как бутон майской розы. Как же я люблю её!

— Бабуля! — протянул я, открывая для неё объятия, — Бабушка Грейс…

— Мой милый мальчик! Мой мальчик! — восклицала она, — С днём рождения, мой дорогой!..

— Ты, наверное, единственная, после мамы и Даны, кто не забыл об этом.

— О, Кристиан просто волнуется, у любимой дочурки свадьба! — нашла оправдания для своего мальчика Грейс, — Уверена, он всё прекрасно помнит!.. А кто такая Дана? — спросила она.

— Дана… Она моя невеста, ба, — прошептал я ей на ухо, — Но пока, об этом даже родители не знают. Я всё скажу им сам.

— Хорошо, — кивнула она, — Тогда, мой подарок будет более, чем кстати.

Она широко улыбнулась, сердце моё, почему-то похолодело. Она достала маленькую, старую ювелирную коробочку из сумочки, дрожащими руками открыла.

— Это кольцо твоей, — она нахмурила брови, — дважды прабабушки… Его передают младшему внуку. Мой младший внук — ты… Одень его на палец той, которая вызывает всю любовь, что есть в твоём сердце. Своей невесте…

Я подумал о том, что никогда не смогу надеть это кольцо на Дану. Никогда не смогу…

— Что с тобой? — спросила бабушка.

— Ничего, я…