Мистер Грей младший (СИ)

— Он сам сказал, что у него было миллион шлюх, — выбрасываю я.

— Шлюхи — не показатель того, что ему всё просто. Могу поспорить, что он разводил этот миллион, чтобы забыть о тебе. И могу ручаться, что у него всё равно не получилось.

— Мы закрылись вчера… в кладовке…

— Что?! — мама округлила глаза.

— Это чистая случайность, клянусь тебе… Всё получилось само собой. Но я поняла, уже тогда поняла, что не было в моей жизни минуты более дикой, более живой, более страстной, чем тогда. Его глаза, мама… Ты бы видела, какая в них боль. Я безоглядно ему верила, когда он говорил мне… Долго, горячо, без конца. Он клялся, что все эти пять лет прошли, как серый сон без сновидений, а потом… Потом появилась Дана. И она объявила, что они скоро поженятся! А у него было такое лицо! Он с такой жалостью посмотрел мне в глаза, будто зная… будто он не хочет убивать меня, но всё равно убьёт, — я уже давилась слезами и плотно зажмурила глаза.

Я уложила голову на мамины колени, судорожно всхлипывала и зачем-то вздрагивала, точно ко мне прикладывают электрошокер. Ощущение личного упадка — физического и психологического, — да и просто, упадка желания продолжать жизнь как-нибудь, для чего-нибудь, протиснулось внутри, убивая все прочие чувства. Я так не хотела жалеть себя, мне так не нужно было скорбеть, но боль меня порицала и ей было всё равно, какие у меня желания. Какие у меня мысли. Какие у меня планы. Ей было всё равно… Дышать от слёз становилось труднее. Как так можно рыдать, до физической боли? Верно, это особенный талант…

Я очнулась ото сна, лёжа на диване в гостинной. Мамы уже рядом не было. В глазах кололо, не хотелось открывать их. Мне снова расхотелось жить. Вздох через сопящий нос, потираю веки и встречаю взглядом часы, на противоположной к мягкой тахте, стене. Опускаю глаза на кофейный столик. Шоколад, а рядом приклеен маленький листик из блокнота-заметки. Беру плитку, читая мамино послание:

«Если на сердце горько — пусть хоть во рту будет сладко. Люблю тебя, я в торговый центр. Не скучай.

Твоя мама».

Как в детстве… Совсем как в детстве!.. Каждый раз, когда обида кусала меня своими клыками до костей, мама кормила меня шоколадом. Это было чудо, но все слёзы пропадали… Мама говорила мне, что он волшебный. И я в это верила. Верила так свято, так чисто, что забывала обо всех неприятностях. Мама… Элена говорит, что «она сделала из меня тютю». А что бы дала мне она? Возможно, стержень. Возможно, её холодность… Да и вся бы моя жизнь была другой. Но никогда бы я не поменяла Хайден на другую мать. Лучшей, чем моя мама — нет. Понимающая, любящая, переживающая… И успокаивает меня шоколадом. Я уже было открыла обёртку, как в кармане юбки завибрировал мобильник. Элена.

Я сразу вспомнила о калориях. О том, что плакала. О том, что не накрашена. О том, что волосы, как следует, не уложены… А это значит, что с ней мне встречаться ни в коем случае нельзя, иначе получу подзатыльник через её голубые глаза.

— Алло, — говорю я, как следует прочистив горло и откашлявшись, уповая, как на дождь в густой зной, на то, что она не поймёт, что я плакала. Снова. Снова плакала!

— Чёрт возьми, я уже не выдерживаю, Айрин! — ругань стекает с её рта песней, — Ты опять ныла? Ты что, безутешная вдова, не приведи Господь? Айрин Уизли, я устрою тебе свидание с психотерапевтом!

— Не надо никаких свиданий. Особенно с психотерапевтом… Я просто, это… э-э-э… я не плакала, я…

— Айрин, не обманывай меня. Мне известно, где ты коротала вчерашний вечер.

— Да?.. — слабым голосом спросила я.

— Да. И поступила ты глупо.

— Глупо, что пошла?

— Глупо, что пошла одна. Информация о мистере Подонке появилась только сегодня во всех журналах. Forbes, Cosmo кричат обложками о том, что молодой Грей, будущий наследник империи, определился с выбором будущей жены.

Чёрт!.. Почему всё так… так отвратительно?!

— Он подлец. А ты дура. Это просто, как дважды два.

— Спасибо, Элена. Мне стало так легко! — иронично воскликнула я.

— На правду не обижаются. Кстати, я бы хотела встретиться с тобой сегодня. В ресторане.

— В твоём? — чуть слышно спросила я.

— Да. Собирайся и сразу же приезжай. Буду ждать тебя в своём кабинете. Надеюсь, я не увижу красных глаз, отёков и всего прочего, свидетельствующего о том, что ты настолько, по-идиотски сильно любишь этого… я лучше промолчу.

— Не увидишь, не беспокойся. Я буду в полном порядке.

— Надеюсь на это. До встречи, — Элена сбросила вызов и я услышала частые гудки.

Вернув шоколад на стол, я пошла приводить себя в порядок. Становлюсь похожей на зомби — это не лезет ни в какие ворота. Плыть по течению — только это мне и остаётся, но «забивать» на себя и собственное душевное равновесие я не собираюсь, ибо слишком горда.