Мистер Х

– Хананий Витальевич, я хотел Вас попросить довести меня до метро, а то на улице опять дождь, а я, по обыкновению, забыл дома зонт, – Эдуард лукавил, зонт у него был, он предусмотрительно взял его с собой, когда утром, выходя из дому, увидел на небе тучи, он специально спрятал его в своём шкафчике для переодевания, так как лучшего аргумента, чтобы не получить отказ, он в тот момент не придумал. Ханания Витальевича не смутила такая просьба, и он согласился подвести Эдуарда. Они вместе вышли из здания и направились к автомобилю Ханания Витальевича, стоящего на прилегающей к зданию парковке. Шёл дождь, и когда владелец автомобиля засунул руку в карман плаща, чтобы достать ключи, то вместе с ключами из кармана выпала маленькая стеклянная пробирка. На удивление она не разбилась, а только лишь издала при падении характерный звук ударившегося об асфальт стекла и покатилась в сторону. Хананий Витальевич перепугался, в этот момент он резко посмотрел на Эдуарда Константиновича и только после этого перевёл взгляд на лежащую под дождём стеклянную пробирку. Ничего не говоря, он поднял её и положил обратно в карман. Эдуард Константинович, возможно, и не придал бы значения этой ситуации, но поведение Ханания Витальевича и его испуганный взгляд сразу же дали понять: здесь что-то не так, он что-то скрывает. Ловким движением машина была открыта, и они быстро сели в неё, подгоняемые проливным дождём. Хананий Витальевич повернул голову в сторону Эдуарда и, сделав глубокий вздох, сказал:

– Ничего не спрашивайте, мой друг, раз уж так случилось, то я сам всё Вам расскажу. Уверен, что Вы меня поймёте. Сегодня суббота, и если Вы не против, то я приглашаю Вас к себе домой, и там в спокойной обстановке мы всё обсудим. Тем более что нас дома ждёт вкусный ужин! – с этими словами Хананий Витальевич завёл машину, и они плавно тронулись с места. Дождь своими каплями стучал по крыше Бьюика, и только радио с небольшой хрипотцой перекрывало своим звучанием эту хаотичную барабанную дробь. Дорога была свободна, и они быстро добрались до небольшого частного дома в пригороде, где жил Хананий Витальевич и его жена Сара. По дороге они не промолвили ни слова, только несколько раз обменявшись взглядами.

Дом семьи Зильберг представлял из себя двухэтажное строение без изысканных архитектурных форм, обрамлённое по периметру невысоким забором из аккуратно остриженных кустов. На первый взгляд, он ничем не отличался от других домов, выстроенных в привычном для Америки стиле, но одна вещь явно выделяла его из общего фона серых однообразных фасадов. Между первым и вторым этажами, прямо над входной дверью гордо реял американский флаг. Это лишний раз подчёркивало отношение Ханания Витальевича к своей стране. К стране, в которой он живёт, и к тем ценностям, которые, по его глубокому убеждению, эта страна олицетворяет в мире.

Несмотря на то что дом внешне казался небольшим, внутри он был довольно просторным. Мебели было немного, но вся она была подобрана со вкусом. Посреди гостиной стоял большой деревянный стол, покрытый ажурной скатертью, вокруг которого были расставлены восемь красивых резных деревянных стульев. Вдоль стены располагался старинный сервант с выставленной в нём фарфоровой посудой и памятными фотографиями. В противоположном от входа углу рядом с журнальным столиком, выполненном в античном стиле, находились два антикварных кресла, с изящными деревянными ножками. Чувствовалось, что хозяева с особым трепетом и любовью относятся к своему дому.

– Проходите и присаживайтесь, Эдуард, сейчас я познакомлю Вас со своей женой, – не успел Хананий Витальевич закончить свою фразу, как в гостиную вошла стройная немолодая женщина в строгом неброском наряде.

– Это моя Сара, – с особой нежностью в голосе произнёс Зильберг.

– Здравствуйте, очень приятно, меня зовут Эдуард.

– Здравствуйте, Эдуард, мне тоже очень приятно. Хананий Витальевич редко приглашает к нам в дом гостей. Присаживайтесь за стол, я сейчас накрою вам ужин, – с этими словами Сара удалилась на кухню, а Хананий Витальевич похлопал Эдуарда Константиновича по плечу и с улыбкой на лице сказал:

– Присаживайтесь, не стесняйтесь. Вы явно ей понравились. Сара – очень искренний и прямолинейный человек. Мы прожили с ней вместе так много лет, что я уже и не помню того времени, когда жил один.

Ужин был скромным, но все приготовленные блюда были на редкость вкусными. После ужина был подан чай, и Сара, как умудрённая опытом женщина, оставила мужчин наедине, тактично откланявшись.

Когда они остались вдвоём, Хананий Витальевич первым прервал молчание. Он сделал глубокий вздох, поставил руки локтями на стол и сложил пальцы между собой, облокотив на них подбородок. После чего перевёл свой взгляд на Эдуарда Константиновича и, убедившись, что собеседник готов внимательно его выслушать, начал свой монолог.

– Эдуард Константинович, сегодня Вы стали невольным соучастником моего тайного расследования. Поверьте, я не хотел Вас в это впутывать, но получилось, как получилось. И теперь я должен понять, что Вы думаете на этот счёт.