Мистер Х

– У меня просто нет слов, это ужасно! – произнёс ошеломлённый от услышанного Эдуард Константинович. Он представил в своей голове страшную картину возможного развития событий. «Как уязвим человек в современном мире», – подумал он, и в ту же секунду его посетила другая страшная мысль, которая заставила его содрогнуться, как будто бы жало шершня проникло в кожу, причиняя ему боль.

Хананий Витальевич заметил реакцию Эдуарда и спросил:

– О чём Вы сейчас подумали? Вы представили весь ужас происходящего в нашей свободной стране?

– Да, Хананий Витальевич, я попытался представить, что может произойти в США, и ужаснулся, но что ещё более ужасно, – Эдуард сделал паузу и нахмурил брови, – это то, что мы ведь экспортируем эту вакцину во многие страны мира.

– Да, мой друг, Вы правы, это ужасно! Но другие страны меня волнуют меньше всего, я беспокоюсь о нашей стране, о нашей великой и свободной стране. О стране, которая представляет собой оплот торжества свобод! А то, что будет в Африке или Азии и даже в России, меня не беспокоит. Ведь там живут дикари и невежды. Все, кто хоть немного дорожат своей свободой, уже давно перебрались в США. Более того, если бы я был уверен в том, что наша вакцина с этими добавками используется только для экспорта, то счёл бы это важным для нашей страны проектом. Потому как мы это исключительная нация, имеющая право на защиту себя и своего образа жизни от посягательств. Но, к моему великому сожалению, я доподлинно знаю, что этой гадостью заражают наших соотечественников, и этот факт меня беспокоит.

Эдуард Константинович хотел было возразить, но понял, что спорить с Хананием Витальевичем бесполезно и высказанное им мнение может только навредить ему в дальнейшем. Поэтому он перестал высказываться, а решил побольше узнать о том, что известно Хананию Витальевичу.

Они поговорили ещё некоторое время, после чего Хананий Витальевич продемонстрировал Эдуарду несколько опытов с лабораторными крысами, показав на практике, как работает вакцина. Эти опыты произвели на Эдуарда Константиновича неизгладимое впечатление. Он в первый раз за свою жизнь увидел, как крысы по команде, отданной Хананием Витальевичем посредством подачи сигналов на разных звуковых частотах, абсолютно не слышных для человека, то затихали, то становились агрессивными, а в конце опыта погибали, содрогаясь в конвульсиях.

Когда Эдуард Константинович пришёл домой, он, не раздеваясь, сел за письменный стол и начал переносить на лист бумаги всё то, что сегодня услышал и увидел в гостях. Эти записи на следующий день Эдуард Константинович экстренно передал в российское посольство, так как искренне любил свою Родину и никогда не забывал, где он родился и впервые произнёс слово «мама». Нужно отметить, что при отъезде из России с Эдуардом Константиновичем, как и со многими покидающими родину учёными, сотрудниками спецслужб была проведена определённая работа, а в США с ним всегда поддерживал связь человек, являвшийся связным между российским посольством и такими же, как и Эдуард, эмигрантами.

Эта новость в посольстве показалась немного фантастической, и первоначально к этой информации отнеслись скептически, однако, когда через несколько часов поступила информация о том, что в пригороде Вашингтона дотла сгорел дом профессора Зильберга и в пожаре погибли он и его жена, то к переданным Эдуардом Константиновичем данным отнеслись уже более серьёзно. Эдуарду Константиновичу было предложено не возвращаться домой, так как опасность, что его могут устранить, как это было сделано с семьёй Зильберг, была очень велика. А Эдуард Константинович теперь представлял из себя очень важного свидетеля и обладал уникальной информацией, поэтому, когда в Москву по засекреченным каналам связи была передана зловещая информация, решение было принято молниеносно, и для доставки и сопровождения Эдуарда Константиновича в Россию был вызван Х.

Х и его подчинённым предстояло переправить Эдуарда Константиновича в Россию в целости и сохранности. Ничего трудного, на первый взгляд, но всё было осложнено всего лишь тем обстоятельством, что все спецслужбы США разыскивали Эдуарда и, беря во внимание, как они расправились с Зильбергом и его женой, можно было с уверенностью сказать, что в живых Эдуарда Константиновича никто оставлять не собирался.

Провести операцию по вызволению из американского плена эмигранта, пытающегося спасти свою Родину от незримой смертельной опасности, оказалось не так уж и легко, как могло показаться на первый взгляд. Вся сложность и щекотливость ситуации была продиктована обстоятельствами и местом, откуда нужно было вывезти, по сути, не имеющего отношения к России человека. Эдуард Константинович был гражданином Америки, и юридически российская сторона не могла официально вывезти его за пределы страны без ведома США. Тем более что власти США могли обвинить его в тот момент в любом смертном грехе только для того, чтобы не дать покинуть стану. А смерть Эдуарда Константиновича была лишь вопросом времени и удачного несчастного случая.