Мистер Мейфэр

— Это последняя часть головоломки. Ты говоришь, что хочешь меня, и я знаю, что ты нужен мне. Я хотела поговорить сегодня с тобой о том, что не готова быть просто очередной твоей девушкой.

— Ты никогда не была очередной для меня. Ты женщина, с которой я хочу проводить каждый час бодрствования, хочу поделиться каждой мыслью в своей голове. Ты — единственный человек, от которого я приму совет в выборе одежды, и единственный человек на этой планете, которому я позволю делить мой кабинет. Ты никогда не будешь просто девушкой. Ты — моя женщина. К черту Мэтта, к черту всех остальных мужчин на планете.

Она приложила палец к моим губам.

— Я должна быть с тобой откровенна. Мне было больно от того, что сделал Мэтт. Я была опустошена. Но он не вызывал никогда всей той гаммы чувств во мне, которые вызываешь ты. С тобой я кажусь себе сильной, а не слабой, мое мнение начинает иметь значение. Я словно становлюсь умнее и сексуальнее. Никогда не сравнивай себя ни с кем и особенно с Мэттом.

Напряжение в моих мышцах ослабло. Мне нужно было услышать это от нее больше, чем я позволял себе думать. У меня никогда не было отношений с женщиной, достойной упоминания, но она мечтала провести остаток своей жизни с Мэттом. Я ненавидел его за это, но также хотел пожать руку этому придурку за то, что он оказался таким глупым, что отпустил ее. Потому что это означало, что ее получил я.

— Ты несравненна, — улыбнулся я.

— Итак, мы делаем это? — спросила она.

Я усмехнулся.

— Да. Но тебе, возможно, придется использовать свою пемзу. У меня есть несколько острых углов, которые требуют шлифовки. Тебе придется многому меня учить.

— О, я так и сделаю, не волнуйся.

Я обхватил ее лицо руками.

— Я знал.

И я буду наслаждаться каждой секундой, когда она будет меня наставлять и объяснять, как именно я должен ее любить.

И я буду любить ее так, как она захочет, и так, как смогу.

ГЛАВА 37 Бек

Я скользнул руками по ее бедрам, поднимая ее юбку.

— Ты знаешь, к чему это приведет.

— Я знаю, что ты пытаешься залезть в мои трусики, — ответила она, откинувшись на стол и раздвинув ноги. Жалоб не прозвучало. — Но не знаю, что именно ты имеешь в виду.

— Ты же понимаешь, что я только что признался тебе в любви, и ты, очевидно, тоже меня любишь, что мы впервые за много дней остались наедине и что я мечтаю прикоснуться к твоей коже с тех пор, как мы покинули Шотландию?

Она усмехнулась в ответ. Эта женщина одной только улыбкой способна прикончить меня.

— А помимо этого? — спросила она, запрокинув голову, когда я все настойчивее и настойчивее целовал ее в шею.

— Мы должны окрестить твой новый офис. Таким образом, каждая встреча, каждый телефонный звонок, каждая мысль здесь будут напоминать обо мне.

Я начал расстегивать ее блузку, но она остановила меня.

— Бек, нас видит весь Лондон.

— Нет, если только кто-то не стоит на куполе собора Святого Павла. — Она попыталась меня прервать, но мое веселье, должно быть, отразилось на моем лице, и она остановилась. — Прежде чем ты скажешь что-нибудь о людях, наблюдающих из Золотой Галереи или Каменной галереи — они закрыты. — Я закончил расстегивать ее блузку. — А если проходила какая-то частная выставка или объявился нарушитель, проникший после закрытия. — Я наклонился и поцеловал ее между грудей. — Тогда думаю, они заслуживают шоу.

Я опустил руку между ее ног и стянул с нее трусики. Она ахнула, стоило мне провести пальцами по ее киске.

— Вау, ты такая чувствительная.

— Не дразни меня, — взмолилась она. — Только не сегодня.

Я погрузил в нее два пальца, и она застонала.

— Обещаю, никаких поддразниваний.

Не совсем поддразнивания. Но самое лучшее происходит тогда, когда очень сильно стремишься к желаемому.

Я убрал руку и выпрямился, пробуя ее на вкус, облизывая пальцы.

— Слаще меда, — промурлыкал я.

Она села и потянулась к моей ширинке. Я сделал шаг назад, снял куртку и повесил ее на вешалку за дверью.

— Бек, — взмолилась она.

Я перевел дыхание. Нам не куда было спешить. Нас впереди ждала целая жизнь, чтобы...

Заставлять ее умолять.

Заставлять ее кончать.

Делать ее счастливой.

И я собирался наслаждаться каждым моментом.

Расстегнув запонки на рубашке, я положил их на стеклянный стол и закатал рукава. Стон Стеллы дал понять, что, несмотря на все протесты, ей понравилось немного помучиться.

Она была моей идеальной женщиной во всех отношениях.

— Ты такая нетерпеливая. Что мне с тобой делать? — спросил я.

— Все, что захочешь, — ответила она.

Как я уже сказал — идеальная женщина.

Я не стал больше ничего говорить, просто стоял, любуясь ею, любуясь ее восхитительной киской, готовой к моим пальцам, губам и члену. Стелла застонала и опустила руку, чтобы коснуться себя.

В мгновение ока я обхватил пальцами ее запястье.

— Нет, ты должна спросить у меня. Играть с ней позволено только мне. — Я взял ее руку и приложил к своему покрытому тканью члену. — А это твое.

Стелла нащупала молнию, а затем вцепилась в нее пальцами.

Такая охренительно нетерпеливая.

Такая чертовски идеальная.

Моя.