Мистер Морг

«Я сам был солдатом», — сказал тогда Морг. Похоже, он, вдобавок к своей природной склонности к убийству, и правда выучился хорошо драться. Морг возвел убийство в ранг искусства. Он мог за много дней (а может быть, и недель) планировать побег, умел, как гроссмейстер, заранее обдумывать свои ходы, ориентироваться на местности, как индеец, уверенно красться в темноте, как кошка, и, сосредоточившись на цели, игнорировать боль от раны. Он ловко обращался с пистолетами, ножами и бритвами. Он не знал жалости, был холоден как лед, а на затылке у него, как сказал Странник, был «глаз убийцы».

Был солдатом? Может, и так. Но более правдоподобным Мэтью казалось, что Морга когда-то готовили к роли наемного убийцы. Для такой работы он подходил как никто другой.

Для работы? Ах да: он «сейчас пока без работы, но собирается снова заняться подведением счетов».

Что бы это значило?

В любом случае это было что-то нехорошее, и, вероятно, кому-то предстояло заплатить своей жизнью.

Мэтью же нужно было подвести свои счеты. Выйдя из леса, он увидел, что Странник так и сидит, прислонившись к дереву на дальнем конце поляны, рядом с золой от вчерашнего костра, который успокоил Фейт и помог ей уснуть. Мэтью будто снова ударило под дых — так же, как на рассвете, когда он увидел в боку индейца кровавую дыру.

Глаза Странника были закрыты, лицо подставлено теплым лучам утреннего солнца. Но даже за то короткое время, на которое Мэтью оставил его, чтобы сходить на место стычки и отыскать лук Странника, индеец, казалось, успел ослабеть и осунуться. Кожа его стала серой, как могильная плита. Повязкой, сделанной из галстуха (того самого, которым из сострадания Том задушил своего песика), Мэтью обмотал грудь Странника снизу. С левой стороны она потемнела от крови.

Странник открыл глаза и увидел приближающегося Мэтью.

— Неужели я так ужасно выгляжу? — спросил он, увидев выражение лица Мэтью. И сам ответил на свой вопрос: — Смерть описывают по-разному, но красивой ее не называет никто.

— Я вытащу тебя отсюда.

Странник слабо улыбнулся. В глазах его отражалась неизбывная боль.

— Нет, не вытащишь. Если ты хочешь стать индейцем, то первое, что нужно сделать… — Ему пришлось замолчать — он пытался справиться с терзавшей его мукой. — Нужно… — повторил он, — принять реальность такой, какая она есть.

Мэтью не нашелся что ответить. Осматривая рану, он заметил, что пуля раздробила по крайней мере одно ребро и глубоко вошла во внутренние органы. Где именно она застряла, определить было невозможно. Чудо, что Странник вообще способен говорить, не то что двигаться. Прежде индеец взял пригоршню мха, сосновой коры и сломанных зеленых сосновых иголок, запихнул их в рану и сказал: «Перевяжи».

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил Мэтью.

— Нет. — Ответ был твердым и окончательным. Странник произнес его без сожаления — по-индейски. — Лучше съешь что-нибудь, и пойдем.

Мэтью съел кусочек вяленого мяса и попил воды из фляжки, оставленной Ларк. У всего был привкус порохового дыма, въевшегося в его волосы, кожу и одежду.

— С женщинами он будет идти медленнее, — сказал Странник, снова подставляя лицо солнцу. — А еще из-за раны. За ними остается след, который увидит любой англичанин. — Он поморщился, дожидаясь, пока отпустит боль. — Ты знаешь, зачем он их взял с собой?

Мэтью знал.

— Ему нужен кто-то, кого можно будет обменять.

— На тебя, — сказал Странник.

Мэтью согласился:

— На меня.

— Ты его хорошо знаешь. Наверное, он тебя тоже. — Странник немного изменил позу и прижал руку к повязке. — Он не знает, попал он в тебя ночью или нет. И понимает: если ты не очень серьезно ранен и можешь двигаться, то будешь его преследовать. Итак: твоя жизнь в обмен на женщин. Он просто ищет подходящее место.

— И где это может быть?

— Там, где у тебя будет меньше выбора, — сказал Странник. — Он просто наткнется на такое место и поймет: вот оно. А до тех пор мы будем идти за ними.

Мэтью протянул ему фляжку с водой, но Странник помотал головой, а перед этим он отказался от еды.

— Послушай… — сказал Мэтью, закупоривая фляжку. — Я хочу, чтобы ты знал: я благодарен тебе за то, что ты помогаешь мне. За то, что проделал весь этот путь, и… — Он не стал договаривать. — Ты не обязан был это делать.

— Я же сказал тебе. Я хотел получить часы.

— И всё?

Странник помолчал. Может, он и сказал бы «да», подумал Мэтью. Но теперь, когда в боку у него дыра и сквозь нее вытекает жизнь, Странник решил сказать правду.

— Не всё, — сказал он. — Сначала я действительно согласился только ради часов. Их… как бы это сказать? Новизны. И я тогда размышлял о том, что жизнь — это круг. Вещи возвращаются, все возвращается к тебе, когда ты меньше всего этого ожидаешь. — Он умолк, снова собираясь с силами. — Но потом, — продолжил он, — когда я увидел, что Морг сделал в доме его преподобия, я понял, кто ты. Что ты такое.

— Что же я такое?

— Ты мой шанс, — сказал Странник, глядя Мэтью в глаза, — пройти по Небесной Дороге.

Мэтью ничего не сказал.