Мистер Морг

Мэтью быстро окинул взглядом Ларк и Фейт, стоявших на привязи из жгута, сделанного убийцей. Фейт была где-то не здесь. Она смотрела в землю, волосы упали ей на глаза. Губы ее шевелились, — может быть, она снова и снова прокручивала в уме давнее детское воспоминание, которое помогало ей пережить даже это черное утро. Как и положено ребенку, она, похоже, спотыкалась и падала по дороге: на носу и подбородке у нее были ссадины, а к платью спереди прилипли опавшие листья.

Глаза Ларк, глядевшие из темных впадин, опухли и покраснели, но в них по-прежнему светился ум. На ее левой щеке остался отпечаток ладони от недавней пощечины. Там, где Морг хватал ее, были отчетливо видны царапины от ногтей. Она молча смотрела на Мэтью с другой стороны оврага, подняв голову и тем самым как бы говоря ему, что еще не потеряла рассудок.

— Ну, — сказал Мэтью со всей непринужденностью, на какую был способен под дулом пистолета, направленным на него Моргом, — ты можешь бросить пушку на землю, отвязать дам, переползти по этому дубу, как и положено слизняку, и сдаться, потому что я арестовываю тебя именем Нью-Йорка — и города, и колонии, королевского констебля, самой королевы и Англии. Как тебе такое?

Он хотел вывести Морга из себя, чтобы тот взорвался, как лягушка-бык, и выстрелил. От него до комля дуба, где стоял Мэтью, было футов сорок, и это расстояние стало бы серьезным испытанием точности кремневого пистолета. Если дело дойдет до этого, Мэтью сможет произвести свой собственный намоленный выстрел и перебраться на ту сторону по этому чертову дереву, прежде чем Морг успеет перезарядить пистолет. По крайней мере, Мэтью на это надеялся.

Но этого, увы, не случилось. Морг лишь рассмеялся — пространство огласил медленный звон погребальных колоколов.

— Достойно… — сказал он, когда его смех смолк.

Он не сказал, чего достоин Мэтью, но тот подозревал, что следующими словами должны были быть «медленной, мучительной казни».

— Ларк! — заговорил Мэтью с девушкой, не сводя глаз с пальца Морга, лежавшего на спусковом крючке. — Как вы?

— Никогда так прекрасно себя не чувствовала, — сказал Морг. — Это же кусочек тортика с заварным кремом. — Он пошевелил рукой, перебирая стволом пистолета пряди ее светлых волос. — Хотите, вам доесть оставлю?

Внутри у Мэтью медленно закипала ярость. Дразнит меня, чтобы я не сдержался и выстрелил первым, подумал он. Как сказал Странник: «Ты его хорошо знаешь. Наверное, он тебя тоже».

— Мэтью? — Голос Ларк был тверд. Она не сдалась, не сломалась.

Невероятно сильная девушка, подумал он. Если им удастся выбраться из этой переделки, он отвезет их обеих в Нью-Йорк, найдет людей, которые смогут позаботиться о ее матери, и… Что, каким-то образом сотрет из памяти Ларк весь этот кошмар?

— Я хочу, чтобы вы знали, — продолжала она, — что я… Мама и я, мы…

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля, — перебил его Морг. — Он умер?

Мэтью посмотрел на Странника. Индеец лежал неподвижно, лицо его было серо, невидящие глаза открыты. Изо рта вытекла струйка крови.

— Да, — ответил Мэтью.

— Сбросьте тело вниз, — сказал Морг.

— Иди сюда и сам сбрось, — вызывающе отозвался Мэтью.

— Это приказ, молодой господин.

— Я не служу в твоей армии. — Он нарочито насмешливо улыбнулся. — Ты меня удивляешь! Храбрый солдат, а индейца мертвого испугался? Морг, он был моим другом, и я не собираюсь швырять его куда-то, как мешок с зерном.

Морг помолчал, поводил языком во рту и бодро сказал:

— Ладно, оставьте его на съедение стервятникам, мне плевать. Сейчас, Мэтью, важно, чтобы вы по этому дереву перешли сюда. После того как вы ступите здесь на землю и я вышибу вам мозги, эти две засранки получат свободу. Даю вам честное слово. И, как я уже говорил, я никогда не лгу людям, если они не дураки. Вы, сэр, доказали, что вы не дурак. Вы неразумны, это да, но не дурак. Поэтому я и не лгу.

— Спасибо за комплимент. Но раз я не дурак, то должен спросить: как долго они останутся на свободе после того, как я покину земную юдоль?

— А-ах, — сказал Морг и снова осклабился. — Уй! У меня от вас болит голова.

— Твоя правда — ложь, Морг, — сказал Мэтью. — Ты же знаешь, что я буду преследовать тебя, куда бы ты ни пошел. Ты знаешь, что я не остановлюсь. — Сердце его сильно забилось от высказанного им самонадеянного допущения, что в ближайшие несколько минут он еще будет жив. — Если же ты сдашься — здесь и сейчас, то я обещаю…

— Что я в гребаной петле не обосрусь?! — почти проревел Морг, отчего Фейт подпрыгнула и негромко вскрикнула голосом маленькой девочки. — Что на мою гребаную могилку возложат венок из красных роз? — Он и сам покраснел, как роза, — из его ноздрей даже показались ниточки крови. В ярости он опять будто раздулся, у него словно выросли огромные плечи и массивная грудная клетка чудовища, с губ его капала слюна, а холодные, как лед на пруду, глаза горели желанием убивать. — Вы идиот! Констебль-шарлатан! Что вы мне можете пообещать?

Мэтью подождал, пока Морг закончит свою тираду, а потом сказал: