Мистер Снафф

Джеймс Ламберт заглянул в щель, поправляя свой темно-синий галстук и используя ногу в качестве импровизированного дверного упора. Джеймс был ростом пять футов восемь дюймов[6], с худыми конечностями и пузатым животом – тощий толстяк. Его голубые глаза были пустыми и лишенными надежды. Его редеющие черные волосы были зачесаны на лысину к центру макушки – попытка была скромной, но тщетной. На нем были белая рубашка на пуговицах, темно-синие брюки и черные носки. Он едва был готов к своему дню.

Джеймс нахмурил брови и спросил:

- Как ты сюда попал? Чего ты хочешь, приятель?

Рассел сжал челюсти, глядя Джеймсу в глаза. Эта стычка лишила его дара речи. Он представлял себе, как тщательно убьет этого человека. И все же его кровь кипела от ярости, которую он таил в себе. Джеймс жил мирно, его не беспокоила его роль в смерти Кэрри.

Джеймс поджал губы, затем сказал:

- Слушай, я не знаю, что ты здесь делаешь, но тебе нужно убираться отсюда к чертовой матери. Ты понимаешь? Это частная собственность. Это включает в себя адвокатов и бездельников. Так что, давай...

Рассел прервал его:

- Tы - Джеймс Ламберт?

Джеймс медленно кивнул и сказал:

- Да, да... Прости, я тебя откуда-то знаю? - oн пошатнулся и наклонил голову, пытаясь заглянуть через широкие плечи Рассела. Джеймс спросил: - Тебя кто-то послал сюда? Да? Если это так, просто скажи это. Перестань стоять там, как гребаный идиот, и говори.

Рассел сказал:

- Ангел послал меня сегодня к твоей двери. Он хочет, чтобы мы перекинулись парой слов. Есть еще кто-нибудь дома? Жена? Сын? Может быть, дочь?

- Я понял, понял. Ты один из тех парней. Очень настойчивый и раздражающий... Дай угадаю, бывший наркоман, спасенный Богом, верно? Теперь ты здесь, распространяешь доброе слово и спасаешь других. Это все? Что бы вы ни продавали, я не куплю это. Ладно? И да, моя жена? Она, наверно, где-нибудь трахается с чистильщиком бассейнов или разносчиком пиццы, что бы ее ни заводило. Дети? Моих детей спускают в унитазы, ясно? Теперь ты меня понимаешь? Я - ублюдок, и никакой Бог не может спасти меня. Я горжусь этим. А теперь убирайся отсюда. Проваливай.

Прежде чем Джеймс успел захлопнуть дверь, Рассел поставил ногу в дверной проем и оперся локтем о деревянный барьер. Джеймс нахмурился, озадаченно глядя на Рассела. Рассел ответил на этот взгляд непоколебимым невозмутимым взглядом. Джеймс нервно рассмеялся, безнадежно пытаясь отмахнуться от опасности.

Джеймс заикнулся:

- Ты... Ты настойчивый, да? Хм? Слушай, я не против позвонить в полицию, если ты...

Рассел прервал его:

- У меня есть кое-что, что ты хочешь услышать. Давай сделаем это проще и поговорим как мужчины, Джеймс. Ты же не хочешь, чтобы копы заявились сюда и вынюхивали, совали нос в твои личные дела. Ты не хочешь этого, не так ли? Пойдем поболтаем.

- Нет, нет, нет. К черту это. Иди поговори со своим священником, ублюдок. Я тебя не знаю, приятель. Убирайся с моей территории, пока я не достал пистолет. У тебя есть минута, хорошо? Минута.

Когда Джеймс изо всех сил толкнул дверь, Рассел покачал головой и пробормотал:

- Черт... Я хотел сделать это простым способом...

Рассел стиснул зубы, затем пинком распахнул дверь. Джеймс упал на ягодицы, ошеломленный грубой силой незваного гостя и потрясенный вторжением. Рассел вошел в дом, затем оглянулся через плечо. Громкий хлопок был заглушен мягким моросящим дождем, а любопытные глаза были заняты работой по дому и красным вином. Берег был чист.

Мстительный отец закрыл за собой дверь, затем оглядел прихожую. Голубые стены были обрамлены элегантной белой лепниной, а деревянные полы были нетронутыми. Арка слева от него вела в гостиную. Справа от него была лестница, ведущая на второй этаж. В конце коридора была еще одна арка, но она не имела значения для крестового похода Рассела.

Рассел повернулся к Джеймсу и сказал:

- Я надеюсь, что больше никого нет дома, Джеймс, потому что это будет болезненно...

Джеймс пополз спиной вперед, скользя и оглядывая коридор. К его крайнему разочарованию, в поле зрения не было никакого жизнеспособного оружия. Хлипкая рамка для картины могла причинить мало боли; использовать зонт против незваного гостя было бы все равно, что бить веткой по стволу дерева. С пола Джеймс пристально посмотрел в устрашающие глаза Рассела.

Когда его нижняя губа задрожала, Джеймс, заикаясь, пробормотал:

- Ч–чего ты хочешь от меня? Что? Ты... Ты хочешь ограбить меня? Ты этого хочешь? Деньги? У меня есть... У меня есть деньги, только не делай мне больно. Я дам тебе все, что угодно, только не делай мне больно.

Рассел не ответил. Он тяжело дышал, возвышаясь над Джеймсом, анализируя каждый уголок и трещинку на его лице. Рассела охватило отвращение. Его возмутил страх этого человека. Джеймс дрожал, как испуганный щенок. Он дрожал и извивался, как Кэрри в ее снафф-фильме. Сходство было поразительным – их объединял страх.