Мистер Солнечный Cвет. Первая часть

– Сын Ким Анпхёна остановился в соседнем номере. Кажется, они знакомы, но назвать их друзьями едва ли можно. – Хина сделала небольшую паузу, а затем продолжила: – И еще он довольно часто общался с госпожой Ко Эщин.

* * *

Эщин сидела в хижине в походной одежде и обматывала ногу тканью, приложив измельченные травы к ране. Она уже почти зарубцевалась. Эщин подумала, что шрам останется с ней навсегда как напоминание о том, что произошло.

«Страна, которую ты так отчаянно защищаешь, для кого она? Разве мясники могут здесь нормально жить? А что насчет рабов?»

«Вы всего лишь глупая дворянка».

Тогда и сейчас. Слова, которые преследовали ее. Эщин туго завязала повязку, словно наказывая себя. Она думала, что Чосон меняется в лучшую сторону, но не была ли это всего лишь иллюзия, в которую она хотела верить? Возможно. После слов Юджина она поняла, что жила в другом мире, где все ее оберегали. Она не знала, насколько тяжела жизнь за пределами ее дома.

Погруженная в свои мысли, Эщин вышла из хижины и встретила Сынгу. Она постаралась улыбнуться.

– Учитель!

– Почему вы здесь? Рана уже зажила?

– Еще болит, но я должна практиковаться, – сказал Эщин и нарочно захромала.

Посмотрев на притворяющуюся Эщин, Сынгу кинул ей флягу, которую держал в руке. Эщин ловко ее поймала, продемонстрировав отличную реакцию.

– Вот поэтому я и не могу вам доверять. Рана явно уже зажила, – сказал с ухмылкой Сынгу.

– Учитель, у меня есть к вам вопрос. Вы и есть лидер наших союзников?

– Почему вы интересуетесь?

– Я бы хотела знать, кто тот человек и из какого этот человек сословия. Чосон, который все мы хотим защитить, для кого он?

– Вы никогда не задавали подобных вопросов. Почему сейчас решили спросить?

– Кое-кто задал мне такой же вопрос. Простой вопрос, который и тому человеку, и мне сделал больно.

Сынгу спокойно посмотрел на Эщин, которая явно мучилась сомнениями. Юджин – американец, который родился в Чосоне рабом. Она все еще не могла поверить в это.

– Человек, которого вы называете союзником, тот американский солдат, он вернул Чосону депозитный сертификат, который все отчаянно пытались найти.

Эщин на мгновение потеряла дар речи и лишь покачала головой. Сынгу продолжил говорить:

– Он избавился от Ли Сэхуна и нашел дорогу, чтобы безопасно вывезти Соа.

– Вы всегда говорили, что лучше мне ничего не знать, тогда почему сейчас рассказываете?

– Кажется, это важно для вас.

– Вы правы.

Слезы навернулись на глазах Эщин, Сынгу сразу их заметил.

– Вероятно, вы уже знаете о его низком происхождении?

– А вы знали?

– Когда я впервые привел вас сюда, я говорил с вами свысока. Думал, нет, молодая госпожа и пары дней не продержится, потому что ей наскучит и она перестанет сюда приходить. Но Ко Эщин приходила даже спустя десять лет. Неважно, какой вопрос вам зададут, в течение этих десяти лет вы уже ответили на каждый из них для себя самой.

Казалось, слова Сынгу стали для нее лучиком света во тьме. На мгновение у Эщин появилась надежда, что она найдет ответы.

– Значит… я…

Слезы снова выступили на глазах от невероятной благодарности к Сынгу.

– Однако, если люди узнают, что мы знакомы и видимся, меня обвинят в нарушении всех нравственных законов. Меня заклеймят и казнят за неуважительное отношение к тому, кто выше меня по рангу.

– Учитель…

– Как бы вы себя ни чувствовали из-за этого, таков закон, госпожа. Так устроен наш мир, поэтому вы не можете быть вместе. Теперь вам надо будет сделать выбор и расстаться с ним навсегда.

Спустя столько лет ничего не изменилось. Слезы потекли по щекам Эщин, которая стояла и сжимала в руке винтовку.

* * *

Юджин вернулся в посольство и, зайдя в свой кабинет, увидел Доми. Он начал снимать пальто, и Доми тут же подхватил его и повесил на место. Мальчишка с юного возраста выполнял всякую мелкую работу, принимая ее за дар.

– Вы с сестрой все еще живете у родственников?

– Да. Самому младшему ребенку в их семье всего сто дней, и места в доме едва хватает, чтобы лечь.

– Скажи своей сестре, чтобы она сходила в гостевой дом «Глори». Они как раз ищут горничную с проживанием и питанием.

В гостевом доме искали замену бывшей горничной, которая, как выяснилось, пообещала Донмэ информацию о Юджине в обмен на деньги. Хина застала женщину за обыском комнаты постояльца и сразу ее уволила.

Доми обрадовался.

– Правда? Я обязательно скажу ей. Большое спасибо, господин. – Он поклонился в знак благодарности.

– Можешь помочь мне?

Доми удивленно посмотрел на Юджина. Чем он, обычный мальчишка, мог помочь такому высокопоставленному человеку?

Через некоторое время они сидели в кабинете, и Юджин записывал корейские буквы под диктовку Доми, который стоял рядом с важным выражением лица. Казалось, они поменялись местами на социальной лестнице. Теперь мальчишка был учителем Юджина по письму. Он наблюдал за тем, как сосредоточенно мужчина выводит буквы на листе бумаги, а затем сам написал что-то на листе и протянул Юджину.

– Так пишется ваше имя.

Вертикально было написано «Чхве Юджин»:

유

진

초

이