Мистер Сыщик: Заложница (СИ)

-Не могу поверить, - после секундной паузы произнесла она, - что Хейли так обошлась с Майком. Теперь мне все ясно. Неудивительно, что она доверяла О’Брайану, больше чем своему жениху. Университетская дружба, - она кисло усмехнулась, - ну да, наверное, между журналисткой и писателем слишком много общего.

-Пейдж, не надо, - сердито перебил я, - возможно Уорд ошибся и Хейли вовсе не… Мы лично спросим у Гарета О’Брайана что к чему, а пока достоверно нам не известно, говорить Майку мы не будем, ясно?

-Да, - пробурчала напарница, покосившись на меня.

Я одобрительно кивнул и церемонно открыл перед девушкой дверь подъезда. Она даже не обернулась в мою сторону, заходя внутрь.

Входная дверь квартиры писателя была заперта, на мои звонки и стук жилец не отвечал. Мы с Пейдж в удивлении переглянулись. Оснований для ареста мистера О’Брайана у нас не было, но оставить без внимания то, что с ним невозможно связаться мы также не могли. Телефон у него отключен, дома его, вероятно, тоже нет… Хотя постойте, похоже, дверь закрыта изнутри. Он что, прячется?

Я обернулся к напарнице:

-Кажется, из этой квартиры исходит резкий запах газа, ты чувствуешь?

Она недоумевающе взглянула на меня, но, мгновением позже лицо ее прояснилось, и девушка воскликнула:

-Да, отвратительный смрад! Нужно срочно что-то делать!

И мы вместе навалились плечами на крепкую дверь из красного дерева, обитую таким же алым бархатом. Она с грохотом полетела на пол, а мы ворвались в квартиру. Пейдж быстро метнулась вправо по коридору, а я направился в гостиную. И с каждым шагом меня все больше одолевало плохое предчувствие… Нет, газ был лишь вымышленным предлогом, но почему писатель не отвечал? Я видел в прихожей его ботинки и мобильный.

Я вбежал в комнату. Гарет О’Брайан неподвижно лежал на диване. На столике возле него валялись пустые баночки и упаковки из-под препаратов, которые я заметил в его тумбочке во время прошлого нашего визита.

Я бросился к писателю и схватил его за руку. Пульс еще бился, но очень слабый. Сколько?! Сколько, мать вашу, таблеток он выпил?!

-Пейдж, - закричал я, - срочно вызывай скорую! О’Брайан наглотался дряни и вот-вот отдаст концы!

Я услышал, как напарница охнула и в соседней комнате что-то звякнуло, разбившись о пол.

Правая рука писателя соскользнула с дивана и свесилась вниз. В судорожно сжатом кулаке я заметил клочок бумаги. Предсмертная записка? Я осторожно расцепил пальцы самоубийцы.

-Прости меня Хейли, за то, что так пострадала из-за меня. Если ты читаешь это, значит я уже умер, но тебя удалось спасти, чему я несказанно рад. Прости меня, и будь счастлива, твой муж тебя очень любит. Возможно, даже больше чем я. Навеки твой, Гарет О’Брайан. П.С. Передайте это послание Хейли-Джин,- я прочел записку вслух и посмотрел на бледное лицо мужчины.

В ту же минуту я услышал за окном громкие сирены подъезжающей машины скорой помощи. В гостиную вбежала Пейдж с ошалелым выражением лица и остановила свой взор на писателе. Девушка невольно прикрыла рот ладонью, схватила в руки первую попавшуюся баночку из-под лекарств и сморщила носик от резкого запаха.

-Что же мы будем делать, пока не приехали врачи? Лишь бы не стало слишком поздно! – воскликнула она.

-Я уже слышал сирены, наверное, машина была неподалеку, - отозвался я.

Когда люди в белых халатах решительно ворвались в комнату и направились к потерпевшему, что был уже при смерти, мы с напарницей вздохнули с облегчением. Врачи сразу же начали проводить какие-то манипуляции, у одного из них я заметил в руках шприц и пакетик с жидкостью, похоже, для перевозной капельницы, не знаю, я в этом не эксперт. Двое мужчин, вошедшие следом, втащили носилки и, немедленно уложив на них пациента, вынесли писателя с помещения.

-Он будет в порядке? – поймала за рукав одного из докторов Пейдж.

-Вероятно, но мы не можем ничего гарантировать, - ответил мужчина, - что он выпил?

Я жестом указал на пустые баночки и пластинки. Тот внимательно осмотрел их, засунул в карман халата и обратился к нам:

- Этого человека повезут в больницу Ленокс-Хилл и сделают ему промывание желудка. Вы его знаете?

-Да, Гарет О’Брайан, - молвил я, -он…он наш подозреваемый.

Доктор странно покосился на меня, и, так ничего не ответив, собрался уже уходить, но Пейдж задержала его еще на пару мгновений:

-Подождите, позвоните нам, когда он очнется, - девушка быстро нацарапал на первой подвернувшейся бумажке свой номер и передала врачу.

-Если очнется, - покачал он головой, но все же взял записку и вышел из комнаты.

Через минуту я услышал шум отъезжающей машины скорой помощи и вой сирен, после чего в квартире воцарилась безмолвие. Ничто так не шевелит волосы на загривке, как звенящая тишина и ощущение дыхания смерти. Запах больницы, медсестры и врачи, всегда ассоциировались у меня с костлявой. Я почувствовал, что все еще сжимаю в кулаке предсмертную записку О’Брайана. А ведь это послание – важная улика, указывающая на невиновность писателя, в чем бы там ни было. Вряд ли мужчина стал бы врать, совершая самоубийство. Но также письмо указывало и на нечто иное…