Мистер Вечный Канун. Город Полуночи

Да, в свое время он запер множество дверей, не меньшее количество их он отворил. А потом случилось то, чего он боялся. Он ведь предупреждал мадам Кроу, что ей не нужно это дурацкое соглашение. Что они справятся без Кэндлов. Но Верховная не послушала — она говорила, что у нее есть план, как разорвать договор. И вот, вскоре после того как война закончилась, госпожа София Кроу пришла к нему с просьбой. Он не смог ей отказать, ведь она поймала его в простейшую ловушку: поставила под сомнение его ремесло, его искусство. Каких только замков он не сделал, каких только ключей не выточил, но то, что ему предлагалось совершить, было поистине чем-то запредельным. Его ослепили любопытство и желание совершить невозможное. Госпожа попросила его изобрести замок, который можно открыть лишь одним-единственным ключом, и замок этот должен был запирать вовсе не двери или окна. Он должен был запирать человека.

И мистер Биггль сделал это. Создал замок и вручил ключ своей госпоже. Вот только этим он подписал приговор и себе самому. Заполучив ключ, мадам Кроу избавилась и от самого ключника — она боялась, что он сможет сделать новый ключ, способный однажды открыть клетку, которую она планировала запереть навсегда. Его усыпили и положили в гроб. А гроб закопали. И вот так, закопанным заживо, он и оставался, пока «заживо» постепенно не превратилось в «замертво».

А потом к нему пришел Сэр. Ткнул его в плечо, прямо сквозь толщу земли и крышку гроба, и сказал: «Эй, парень, как тебе там, на дне уютненькой могилки? Неважно, да? Я сегодня добрый, и у меня как раз настроение подарить кому-нибудь второй шанс. Почему бы и не тебе, верно?»

Сэр извлек его вместе с гробом из могилы, но выпускать не стал, сказав лишь: «Связка ключей в кармане», тем самым предоставив мистеру Бигглю возможность выбраться самому.

Стоило старику повернуть свой первый ключ после возвращения — ключ, открывающий его собственный гроб, — как на его теле прорезалась самая первая замочная скважина. Ключ, проворачивающийся в замке гроба, проворачивался на самом деле в его груди, и этого ощущения, он был уверен, он не забудет никогда: будто сверло медленно ввинчивается в ребро.

Первый ключ, первая замочная скважина… После их было еще множество, и только боль оставалась прежней — такой себе побочный эффект от использования «второго шанса». Так мистер Биггль стал служить Сэру, он перестал быть человеком, хоть внешне и оставался очень похож на себя прежнего.

Время шло, и однажды Сэр кое-что придумал. Некий план. Очень-очень долгосрочный план. Для исполнения замысла Сэру понадобилось больше помощников. До того как к Сэру присоединился он, Стюарт Биггль, тот обходился одним-единственным помощником. Фонарь исполнял его прихоти больше сотни лет, пока окончательно не свихнулся и его не заменил его же собственный сын…

Фонарь и Ключ верно служили Сэру, но их было мало, и так появились другие — бывшие мертвецы Метла, Шляпа и Котел. Последним присоединился Зеркало. Теперь их было шестеро, и все они стали шестеренками в плане Сэра.

А потом, двадцать шесть лет назад, произошло несколько событий: хозяин вдруг исчез — то ли умер, то ли заснул, и при этом все его Вещи снова вроде бы стали людьми. Странные возвращенцы позабыли о своем «втором шансе», о своей новой, всученной им сути. Так они и существовали, пока одновременно не пробудились всего неделю назад. Сэр вернулся. И они вернулись…

И вот план Сэра уже близок к завершению. Ему, Стюарту Бигглю, пришлось знатно побегать эти несколько дней, но оно того стоило. Он выполнил возложенные на него Сэром обязанности одним из первых, и, так как дело оставалось за Котлом и Зеркалом, Ключ позволил себе вспомнить о собственных, еще прижизненных интересах…

Мистер Биггль поднимался по лестнице Крик-Холла, все приближаясь к замку, который невозможно открыть.

На лестничной площадке в стене было пробито окно, выходящее в сад. На подоконнике рядышком сидели две девушки: одна помоложе, другая… попрожженней. Обе — ведьмы. Мистер Биггль мгновенно узнал некоторые неприметные для прочих, но весьма явные для него признаки и черты, отличавшие этих девушек от других — простых — людей. Глубина и яркость глаз, едва уловимый переливчатый блеск волос: если чернь — то беспросветно-вороной, если белый — то цвет полной луны. Но главное — в них проглядывало нечто звериное или, скорее, стихийное…

Молодые ведьмы обсуждали какие-то коренья. Собирались готовить то ли суп, то ли зелье — с этими женщинами никогда не возьмешь в толк. На старика, с одышкой поднимающегося по лестнице, они даже не взглянули.

Мистер Биггль пропустил второй этаж и, не останавливаясь, направился на третий. Поднявшись, он на мгновение застыл в плохо освещенном коридоре. Страх и надежда наполнили его.