Мистер Вечный Канун. Город Полуночи

— Но откуда? — удивился Томми. — И что такое должно произойти?

Чарли молча протянул другу мятое письмо. Томми мгновенно узнал почерк своего отца, Гарри Кэндла.

«Дорогая сестра,

Я пишу тебе уже не в первый раз. Мне стыдно это признавать, но у меня не достает храбрости довести дело до конца и отправить тебе письмо. Я боюсь, что и это будет сожжено, но в сердце моем все же теплится искра надежды, что на сей раз я наконец поступлю правильно.

Это моя исповедь, мое признание. Я совершил ужасную вещь и не смею рассчитывать даже на крупицу твоего прощения. Те деньги, которые я пересылал вам все эти годы, нисколько, разумеется, не оправдывают и не извиняют меня, но иначе я не мог. После того как связь с нашей семьей разорвалась для меня окончательно, я утратил возможность явиться в Гаррет-Кроу и все тебе рассказать. К тому же уже слишком поздно — ты лишилась рассудка. И в этом тоже есть моя вина. Я изредка вижу тебя в городе, но подойти не осмеливаюсь. Я трус, сестра. И мне горько это признавать. Я боюсь. За себя и детей. Корделия мстит своей матери, и все мы стали жертвами ее мести.

Они забрали у тебя твоего ребенка. Ты не помнишь этого. Но я знаю. Я был там, я держал кроху, когда проклятая старуха, наша с тобой мать, рвала кровные узы между тобой и твоей дочерью. Я был обманут. Я верил Корделии. Я был глупцом. И мне нет прощения.

Именно я отнес твою дочь в приют. Единственное, на что я осмелился, это положить куклу с именем племянницы в корзину.

Я заставил себя молчать о том злодеянии, в котором стал соучастником, заставил себя забыть, трусливо надеясь, что однажды мне удастся исправить хоть что-то. Но я не знал, что планы Корделии простираются на многие годы вперед.

А потом те самые годы прошли, и девушка по имени Саша однажды появилась на пороге моего дома. Сирота из приюта. Я узнал ее тотчас, как увидел, — она напомнила мне тебя в молодости…

Я подслушал разговор Меганы и Корделии. Они планируют что-то ужасное с участием твоей дочери: они хотят использовать ее в каком-то ритуале на шабаше в Самайн на ее двадцать четвертый день рождения. Я не знаю, что делать. Единственное, в чем я уверен, — это то, что уже достаточно сидел сложа руки. Я должен помешать им. Нынче же вечером, когда все ведьмы этого дома заснут, я поговорю с Джозефом. Уверен, я смогу его убедить — нет, я заставлю его, если придется, помочь спасти племянницу. Вместе с ним мы что-нибудь придумаем…

С любовью и горечью в сердце, твой брат Гарри Кэндл»

— То есть Саша, — негромко проговорил Томми, когда дочитал, — которая подруга Виктора, — это…

— Да. — Чарли коротко кивнул.

— Как все перепуталось, — сказал Томми. — А папа пытался помочь. Не нужно было ему говорить с дядюшкой Джозефом.

— Что? Почему?