Мистер Вечный Канун. Уэлихолн

— Натравишь на меня своего неуклюжего плюшевого мишку Джозефа? Пожалуешься нашей дорогой сестрице? Проклянешь на веки вечные? Отберешь у меня библиотечный абонемент? Кристина, милочка, защити меня! А то у меня даже пятки заледенели от ужаса! Не отдавай ей мой абонемент! Ты же там работаешь! Ну же…

— И как ты вообще выбралась из могилы, куда я тебя с таким трудом закопала? — сжав кулаки, процедила тетушка Мегана. Она тяжело опустилась в кресло у столика с увядшими цветами. Виктор вдруг поймал себя на мысли, что цветы, похоже, завяли только что, прямо на его глазах, стоило тетушке присесть рядом.

— Вылетела на твоей метле! — будто ядом сплюнула тетушка Рэммора и выхватила из выреза платья новую длинную сигарету. Куда делся окурок предыдущей, Виктор не знал и предположил, что тетушка его съела.

— «Метлой» ты называешь две бутылки джина, которыми каждое утро заливаешься от чувства собственной никчемности? — не осталась в долгу тетушка Мегана. — Я-то знаю, как ты «вылетаешь» по утрам из своего флигеля, цепляя деревья, и приземляешься на садовую дорожку. Рожей вниз. Смотреть жалко, Рэммора! А, постой-ка! Не жалко! Совсем. Как так вышло, что тебя никто не любит, милая Рэмми? Ты же законченная тварь. Подлая и ничтожная. Сидишь, наверное, вечерами перед зеркалом в своей каморке и спрашиваешь себя, почему ты одна и никому не нужна. А это, милочка, очевидно всем, кроме тебя самой.

Лицо тетушки Рэмморы пылало ненавистью. Иступленной алой ненавистью. От него спокойно можно было прикурить сигарету, но тетушка, казалось, о ней и вовсе позабыла.

— Лучше быть одной и никому не нужной, чем иметь подле себя такое, — сказала она с видом шулера, вытаскивающего лучшую карту из рукава.

— О чем ты там лопочешь?

— Ой, как будто мы не понимаем! — взвизгнула Рэммора. — Ты думаешь, что раз Джозеф всячески пытается облобызать твои туфли, то ты ему хоть чуточку нужна? Думаешь, ему нравится быть придавленным весом твоего великолепия и каблука? И как он еще может дышать под ним? «Никому не нужная Рэмми!» Ой, вы только нас послушайте! Если у тебя есть прихвостень, это еще не значит, что ты сама кому-то нужна, Мэг, скорее это значит, что у тебя есть… хвост. И это не значит, что тебя кто-то любит! Корзинку предпраздничных проклятий давно проверяла? Давно детишки навещали? То-то же!

— Сирил и Мими приедут к празднику, — вальяжно сказала Мегана, явно не понимая, что ее слова звучат как довольно жалкое оправдание. — Так что можешь сама захлебнуться своим ядом, мерзавка. Ты мне еще ответишь за метлу, змея бесхвостая, вот увидишь!

— Ой! Я уже позабыла: а о какой метле речь?

— О той, которая у тебя вместо прически.

— Гарпия!

— Змея!

— Повторяешься!

— Жаба и ведьма!

— Это ты ведьма! Без метлы! — язвительно напомнила тетушка Рэммора. — Ха-ха!

— Что?.. Ах ты…

У Виктора не возникало даже мысли о том, чтобы принять в этой ссоре чью-либо сторону. Выбирать между тетушкой Меганой и тетушкой Рэмморой было словно выбирать между дождем, который льет тебе прямо за шиворот, и глубокой лужей, в которую ты встал и промочил ноги. Но и продолжать бездействовать и слушать все это дальше он не хотел.

— Все как в старые добрые времена, — сказал он негромко, но тем не менее обе тетушки мгновенно замолчали и обернулись.

Кристина была явно недовольна его появлением — как будто он с шумом и руганью ворвался в зал театра, помешав ей как следует насладиться представлением.

— Ой! Вы только поглядите, кто вернулся! — воскликнула тетушка Рэммора. На ее губах промелькнула скользящая улыбка. — Что, Лондон разбомбили? Давно пора!

— Только тебя нам и не хватало, — поддержала хмурая, как надгробие, тетушка Мегана. — Злые ветра всегда приносят всякий сброд.

— И я вас очень рад видеть, милые тетушки, — сказал Виктор и подумал: «Век бы вас не видеть». — Как у вас дела? А, — он отмахнулся, — не говорите, я слышал. Ссоритесь из-за метлы.

Тетушка Рэммора поднялась на ноги и грациозной кошачьей походкой двинулась к нему. И куда только делись ее угловатость и привычка вечно спотыкаться и наталкиваться на предметы?

— Что, решил интервью взять, мистер Важный-Репортер-Из-Самого-Лондона? — спросила она.

— Не твое дело, из-за чего мы тут ссоримся, — добавила Мегана, недобро глядя на племянника. Тетушка никогда его не любила (причем почему-то не любила сильнее прочих детей Кэндлов), но сейчас она смотрела с явной и неприкрытой злобой. Интересно, это мама ее настроила? Или она прознала о тех жалобных письмах, которые писал ему дядюшка Джозеф?

— Не мое дело, — кивнул Виктор, — и неизмеримо счастлив по этому поводу.

— Счастлив он, понимаешь! Да знаешь ты, ничтожный, неблагодарный…

— Эй, тетушка Мэг! — воскликнула Кристина. — Хватит наседать на Вика! Он же только приехал! И ты, тетушка Рэммора… Оставьте его в покое!

Неизвестно, на что она надеялась в попытке обуздать этих виверн, но странным образом обе тетушки ее послушались. Их будто внезапно переключили на другую станцию, как радиоприемник на столе. Они вдруг утихомирились и стали милыми-милыми, пугающе заботливыми и вроде бы даже где-то приятными.