Мистерии доктора Гора и другое…

— Прошу Вас, Ваша светлость, обратить внимание на эту диаграмму передо мной. Если бы кто-то планировал кого-то убить или скрыть тело жертвы, наиболее целесообразно было бы сдвинуть автомобиль к обрыву и затем дать ему самому скатиться на небольшое расстояние (до воды). Но в данном случае мы видим следы автопокрышек — протяженностью 88 футов — автомобиль передвигался, смог объехать два столба и проехать вот сюда; это заставляет верить, что кто-то вел машину до момента крушения ее с обрыва. Но нет свидетельств, что кто-то выбросился перед этим из автомобиля. На почве нет никаких необычных следов. Это подтверждает, что мы имеем дело с несчастным случаем, а не с убийством.

Судья:

— Что вы думаете по поводу слов обвиняемого «Ее больше нет»?

Пранский:

— Это означает, что он признался полиции в том, что присутствовал при падении машины с обрыва. Он это признал.

Судья:

— И он ничего не предпринял, об этом говорят факты. Он ничего не сделал… По словам детектива Бернса, он не спустился, чтобы посмотреть, в каком она состоянии.

Пранский:

— Да. Но это можно понять, если учесть, что машина срывается вниз посреди ночи, и он идет (звонить) за помощью, поскольку он предполагает, что Людмилы больше нет, или он не сможет ее найти…

Судья:

— Вряд ли такое возможно, когда два человека состоят в определенных отношениях между собою, даже если предположить, что эти отношения завершились, испытывали сложности, или они вообще больше не были любовниками. Это не выглядит правдоподобно, чтобы в такой ситуации не проверить, что же произошло с человеком, или не искать немедленной помощи (на месте), а идти звонить ее бывшему мужу… Поэтому я полагаю оправданным думать, что вся его история не заслуживает доверия…

Пранский:

— Да, но мы знаем только то, что сказал офицер Барке о поведении обвиняемого (в тот момент). Мы не знаем, сказал ли ему, в действительности, обвиняемый, что он сделал после крушения машины. Мы знаем, что был какой-то момент — между тем как машина падала с обрыва и до часа ночи, когда он позвонил в город, когда он что-то делал. Офицер об этом ничего не сказал. Так что мы можем предположить, что он искал ее (Людмилу) или спустился к берегу, чтобы посмотреть, что происходит.

Мы ограничены тем, что полицейские хотели нам сообщить… мы не располагаем магнитофонной записью (допроса обвиняемого в полиции). Таким образом, его слова «Людмилы больше нет» можно объяснить тем, что… на его глазах машина обрушилась в океан с высоты 15 футов, и он предположил, что ее (Людмилы) больше нет в живых. Повторяю, мы ограничены пересказом полицейских того, что якобы сказал им Рачихин…

Они берут заявление обвиняемого и говорят — этого достаточно, потому что другие доказательства убийства отсутствуют… Я призываю суд освободить обвиняемого от обвинения в намеренном или непреднамеренном убийстве.

Протоколы судебного заседания, стр. 288–295

ИЗ РЕЧИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ

Г-жа Харт:

— Я бы просила суд поддержать обвинение подсудимого в преднамеренном убийстве по статье 187. Я уверена, что более чем достаточно свидетельств, показывающих обоснованность предположения, что обвиняемый и есть лицо, участвовавшее в этом преступлении и фактически совершившее его… Защитник обвиняемого говорит, что это обвинение основано на обстоятельствах происшествия, поскольку не существует свидетелей случившегося. В подобных случаях всегда возникает эта проблема… Факты в этом случае, несмотря на то, что обстоятельства не до конца ясны и некоторые вопросы остались без ответа, показывают с полной убедительностью, что обвиняемый совершил его обдуманно и намеренно…

Рассмотрим такой аргумент защиты — если бы обвиняемый действительно намеревался скрыть следы преступления, у него хватило бы сообразительности поместить тело убитой на водительское сиденье, чтобы все выглядело как несчастный случай… Это глубочайшее заблуждение — предполагать, что преступники столь сообразительны. Если бы все они действительно были сообразительны, возможно, никто из них никогда не был бы задержан.

В этом случае совершенно очевидно, что жертва была обречена. Она была задушена. Она находилась на заднем сиденье автомобиля. Автомобиль сорвался с обрыва. Теперь очень интересно учесть, что диаграмма показывает, как автомобиль сначала вынесло влево и затем он сорвался с обрыва… Согласно заявлению следователя Баркса, обвиняемый поспорил с Людмилой и выскочил из машины, не заметив, что задушил ее. Когда выходят из машины — открывают водительскую дверцу и уходят.

Если вы взглянете на диаграмму, из нее следует, что путь, которым кто-то уходил бы, был бы в точности тем, которым катилась машина. Катилась машина медленно — скорость ее была меньше, чем 10 миль в час. И машина скатилась с обрыва с шумом и грохотом, обвиняемый же абсолютно ничего не предпринял. А жертва оставалась без сознания, поскольку ее душили. Она оказалась на дне залива и, не имея возможности покинуть машину, погибла, утонув в ней, — именно так это выглядит.