Мистерии доктора Гора и другое…

…Помню, в июле 84-го, вернувшись из очередного рейса, шел я по улицам Калининграда. И у дверей каждого магазина, где были открыты отделы, торгующие спиртным, я видел очереди, иногда превышающие сотню человек — женщины, старики, молодежь. Шум, ругань, гвалт… Как мне потом рассказывали, в этот день в магазины города выбросили дешевое вино — «Агдам». И вся свободная часть населения сочла полезным запастись «бормотухой» — так называют в народе все, что продается под видом недорогих крепленых вин и способно на какое-то время одурманить сознание. Все, что помогает забыться…

Кстати, эта традиция — пить до одурения (неважно что, был бы эффект) — находит свое продолжение и в дальних рейсах. Помню, в один только сезон и только из нашей Калининградской флотилии было уволено 26 капитанов рыболовных судов (не считая огромного числа матросов) — за пьянку на корабле или во время заходов в порты. Большинству уволенных закрыли визы загранплавания. А вскоре начальство пришло к ошеломляющему выводу: если так будет продолжаться и дальше, придется уволить весь плавсостав флотилии — в море будет идти просто некому…

* * *

Дождался я, наконец, следующего рейса — не промыслового на этот раз, а транспортного — мы перетаскивали один из старых пароходов, проданных испанцам, загрузив его какими-то товарами, чтобы не гнать порожняком. Прошли через Гибралтарский пролив, оттащили. Вернулись за другим — и повторили тот же маршрут, таща на буксире проданный корабль. Так прошли следующие три месяца.

Один раз зашли по пути на Канарские острова. Отпустили нас на берег, дав по 3 тысячи песет — долларов по 15. Правда, и цены там низкие на все: Канарские острова — буквально проходной двор, масса контрабанды. Ну, набрали мы очков солнечных, маек цветастых. Джинсы вельветовые, часы с музыкой — вернулись домой королями. А потом — снова резерв. Обычная береговая жизнь — друзья, девушки.

Надо сказать, что хотя нас, матросов, девушки вроде бы уважали, но не каждая стремилась выбрать себе мужа из нашей среды. Во-первых, долгие отлучки из дома. Ну и опасность все время подстерегает, иногда смертельная. Только за время моего плавания было несколько таких случаев. Помню, на Кубе умер механик, тепловой удар получил. На севере в моем первом рейсе — двое упали за борт, утонули сразу. Знаю много случаев, происшедших на других кораблях…

Хотя, конечно же, соблазнительно иметь мужем моряка загранплавания — деньги хорошие, тряпки заграничные. Или магнитофон привезешь — она подругам его крутит. Престижно! Правда, калининградцев трудно чем-либо удивить всерьез. Город этот — настоящий Вавилон, там после мировой войны столько разношерстного народа собралось — и армяне, и русские, и литовцы, и еще Бог знает кто. А последние годы — постоянный приток приезжающих со всех сторон с надеждой завербоваться на флот. В общем, необычный город. Так что и среди женского населения встречаются очень пестрые особи — осторожность в общении с ними может быть порою очень полезна, об этом я позже расскажу.

* * *

После небольшого на этот раз перерыва я снова попал в транспортный рейс, и тоже на 3 месяца — ходили в район Анголы забирать рыбу с наших судов. И снова набрался очередной отпуск. Причем, в этом районе на берег мы не попали, и выдали нам по приезде валюту в так называемых боннах. Хорошие это были отпускные — за рубль в таких боннах в Калининграде дают десятку обычных, а в Одессе — так все двенадцать…

Отгуляв отпуск, я снова попал в резерв — на этот раз очень долгий: судно, к которому я был приписан на следующий рейс, ремонтировалось на Кубе. А это всегда означает, что все сроки ремонта кубинцы непременно сорвут. Так, конечно, случилось и в этот раз — они ремонтировали судно, а его будущий экипаж коротал дни на колхозных работах…

Наконец нас стали готовить к вылету на Кубу. Корабль, который ждал нас там, назывался «Николай Бровцев» — был он немецкого изготовления, типа «Атлантик» — довольно надежное судно, системы которого мне были хорошо знакомы по работе на промысловике той же модели.

Прилетели мы поздно ночью, совершив по пути дозаправочные посадки в Ирландии и Канаде. Самолет сел — и сразу начались какие-то недоразумения. Беспорядок в аэропорту оказался невероятный. Вокруг шум, крик. Ищем, где паспортный контроль, не можем понять — к кому обращаться, куда идти? Взяли свои чемоданчики, направились к контрольной калитке с детектором, свободно прошли через нее. Думаю — какие-то бумаги надо заполнить. Огляделся — никому до нас нет дела. Ну и вышли мы на улицу — в тот же шум и гам. Потом-то мы разобрались — это местные жители пытаются выменять у прибывающих иностранцев валюту на песо, предлагая им курс чуть ли не вдесятеро выше официального.

Загрузили нас на автобусик и повезли в порт к нашему кораблю. Едва поднялись мы на борт — сразу поняли: судно к плаванию не готово. И оставалось оно в таком состоянии еще добрых два месяца — весь сентябрь и весь октябрь 1984 года…