Мистерии янтарного края

Что касается этих двух тайн — зива и нхура, — знай, что они древние Праотец и Праматерь. Чистое золото — таинство (символ) Отца, его имя — Сияние. Серебро — таинство (символ) Матери, и его имя — Свет. Символ Отца — Корона, и ее имя — Сияние; миртовый венок — символ Матери, и ее имя «Да будет Свет». «Владелец короны» (священнослужитель) связан с таинством Отца. Мандей (то есть мирянин) и его жена связаны с таинством Матери. («1012 вопросов»).

То есть по представлениям мандеев свет бывает разный. Тот земной свет, с которым мы имеем дело, — свет от Солнца, это, скорее всего, «Мать». А тот Свет, с которым человек встречается в мистерии «открывшегося Неба», — это «Отец». И именно этот Свет (зива) — «золотой», то есть золотистый творящий Свет, проникающий везде и сияющий отовсюду, — это одна из важнейших характеристик этой мистерии. Ее отличие от любой другой жизненной ситуации заключается также в этом «измененном» Свете. Этот «другой Свет» осознаётся и мысленно фиксируется человеком безошибочно.

Удивительно, но если для обычного человека существует только свет солнца и искусственный свет, например, свет от костра (или лампочки), то у мандеев таких «светов» больше. К Свету нхура относится и свет Луны, но не как отраженный от Солнца, а совершенно самостоятельный. Этот «серебристый» свет человек может увидеть во сне. Я помню очень яркое впечатление от одного такого памятного сна.

Это произошло, когда я со своей семьей жил еще на улице Богдана Хмельницкого. Мне не было тридцати лет. На этой улице стоит немецкая кирха, тогда еще не отстроенная после войны и безжизненная в своей противоестественной пустоте. Калининград славился своими послевоенными развалинами, когда во всех других городах страны этого уже давно не было. Мы с сыном иногда заходили в темное, сырое нутро этого здания, с его краснокирпичными стенами и россыпью земли и щебня на полу, поросшем бледными сорняками, — когда гуляли рядом с домом. Я даже подобрал лежащие рядом с наружными стенами, еще со времен войны, отколовшиеся темно-зеленые фрагменты изразцовых украшений, которые крестообразно располагались по четырем сторонам кирхи. Ныне — это известное в городе светское заведение, концертный Зал филармонии или Зал органной музыки.

В этом «реальном» сне я тихо летел над темным городом вдоль улицы Богдана Хмельницкого в сторону вокзала и видел с высоты тусклые крыши домов. Все пространство вокруг освещалось мрачным и неярким серебристым светом. Луны не было, и я не сразу понял, что этот тяжелый серебристый свет исходил из стрельчатых окон мертвого собора. Я пролетал мимо этой кирхи, но боялся приблизиться к ее окнам. Я почему-то сразу понял, что там — какая-то чуждая и неизвестная мне Жизнь.

Итак, если вернуться к мистерии «открывшегося Неба», то можно, наверное, сказать, что в этом явлении, как и в случае крещения Христа, одновременно присутствуют Отец и Мать. Отец — в виде Сияния (зивы), а Мать — Духа (рухи).

Хотя со всеми этими мандейскими «светами» не до конца все понятно. Ясно одно: в духовной жизни человека не существует одного единственного света: их, этих «светов» несколько, и все они разные. Один такой «свет», причем, очень важный, это тот, о котором говорит назарей Иисус в Евангелии. Это тот «свет в человеке», который во многих из нас — «тьма».

Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? (Мф. 6:23).

Читатель когда-нибудь задавал себе такой вопрос: почему китайцы назвали первую мистерию «просветлением сердца»? Думаю, что только по той причине, что тот человек, который получил опыт «расширения сердца», в каких-то особых случаях своей жизни мог «светиться» видимым образом для окружающих. Причем, сам человек этого своего свечения не видел и не осознавал.

В древних текстах Китая такое событие зафиксировано у знаменитого Вэнь-Вана, фактического основателя династии Чжоу, когда он выступал перед собравшимися воинами. Но и у евреев, в их Писании сказано, что Моисей, сойдя с горы Синай, где он разговаривал с Богом, светился перед собравшимся народом. Удивительно, но и Богиня Деметра из гомеровского гимна тоже светилась перед царицей Метанирой. И как бы мы ни воспринимали все эти «мифические» эпизоды, они могли появиться в разных текстах только потому, что в каких-то случаях такой свет имел место в реальной жизни человека. Вспомним также известный евангельский эпизод «преображения Христа» на горе Фавор (Мф. 17:2, Мк. 9:2). К слову скажу, что девичья фамилия моей матушки — Фаворская, и это фамилия потомственного рода священников православной церкви Астраханской губернии.