Мистерия Огня

На борту есть люди, которые никогда не пользовались таким расположением; они считают, что их обманным путём лишили их неотъемлемого права, потому что их лица некрасивы или их движения грубы. Эти люди, однако, гораздо чаще пользуются неизменным уважением и доверием. Человек должен чем-то выделиться; каждый сознаёт, что ему необходимо каким-то образом найти путь к сердцу мира. Когда внешние привлекательные качества потеряют силу, их место неизбежно должны занять истинные достоинства. Невзрачные люди должны прилагать усилия, чтобы нравиться, тогда как их более красивый брат и более миловидная сестра бездумно порхают, получая удовольствие.

Примечательно, что в Пантеоне[3] можно обнаружить очень мало красивых лиц. Неправильные черты лица дышат силой, а в глубине запавших глаз сияет слава, которая приходит только к тем, кто борется и побеждает. Это обитель гения. Он даёт приют воспоминаниям о героической борьбе против такого недостатка, как некрасивость, но те, кто обитают в нём, никогда не умрут.

Итак, в то время как члены этого общественного круга, живущие главным образом затем, чтобы производить впечатление друг на друга, считают путешествие дорогим способом убивать время и предаются пьяному разгулу почти до утра, те, на которых не лежит проклятие чрезмерного тщеславия, допоздна засиживаются за работой, выигрывают сражения и узнают, что настоящая утончённость идёт от духа, неувядающая красота — от души, и подлинное очарование — таинственная эманация — исходит от тех, кто предан высоким целям и искренним убеждениям.

Красота — это проклятие для тех, чьи сердца не столь же прекрасны; это силок для ловли простофиль и обмана глупцов. Единственное неисчезающее очарование приходит с борьбой и устремлённостью. Личное обаяние слишком часто поглощает душу, помещённую в клетку плоти. Тем не менее не принимать во внимание шарм и изящество нельзя, поскольку они являются естественным следствием медленного совершенствования человеческого сознания. Однако мы не должны позволять телу превосходить дух; чем изящней фигура и манеры, тем в большей степени они должны служить отражением растущего совершенства духа и ума.

Старшие Братья прекрасны духом, и по мере того как они набирают высоту в своих трудах, красота души сияет всё ярче и ярче, пока утончённость духа не затмит некрасивость тела. Их нетленная красота — это красота раскрывшегося сознания и пробуждённого духа. Те, кто обладают лишь видимостью личности, идут по жизни, глядя в зеркало тщеславия; они уходят через ту же самую дверь, через которую вошли, и их быстро забывают, тогда как те, другие, побуждаемые к борьбе отсутствием обаяния, обретают бессмертие как благодетели человечества.

Ваш покорный слуга

М.П.Х.

[последствия землетрясения]

Иокогама, Япония 23 декабря 1923 г.

Дорогие друзья!

Рано утром показался берег Японии. Было ужасно холодно, дул сильный, пронизывающий ветер, но мы высыпали на палубу, чтобы увидеть величественный конус Фудзиямы, поднимающийся над морем. Эта чудесная гора выглядит точь-в-точь как её изображение на бесчисленных лакированных вещицах, которые Япония присылает в Америку. Она такая гладкая и симметричная, словно вылеплена вручную, и поднимается в небо на высоту 12 365 футов (3 769 м). Склоны горы Фудзи покрыты сползающими вниз языками снега, поблескивающего в первых лучах восходящего солнца. Таково было наше первое знакомство с Японией.

Когда наш корабль проплывал мимо действующего вулкана Михара на острове Осима, из его кратера поднимались огромные клубы дыма. Михара — один из более чем пятидесяти действующих вулканов, разбросанных по островам Японии. Этот архипелаг поистине представляет собой страну огня и лавы и без сомнения является высочайшим горным районом Лемурийского континента[4].

Когда мы входили в Иокогамский залив, нашему взору открылась изумительная панорама: природа во всём своём великолепии, синее море, в котором отражалось безоблачное небо, и маленький японский остров, неровными уступами поднимавшийся из океана. Это была картина, исполненная незабываемой красоты.

До этого времени мы не заметили никаких признаков разрушений, произведённых ужасным извержением вулкана, незадолго до этого потрясшим остров. На некотором расстоянии от нас начали появляться японские рыболовные суда с одним прямым парусом. Количество этих судёнышек всё увеличивалось и увеличивалось, пока не начало казаться, что их там целые тысячи, и это чудо, что наш пароход не рассёк несколько лодок надвое.