Мистерия (СИ)

Ани улыбалась и на комментарии не отвечала. Рыхлила землю вокруг розовых кустов, убирала с садовой дорожки листья, изредка отбирала у Барта шланг, который тот таскал по всему периметру лужайки, и не решалась спросить, действительно ли у дока рыжие яйца или же это иносказательное выражение? Нет, кожа ведь не может быть рыжей — только волоски? Создатель, о чем она думает вообще? И, поймав себя на постыдных мыслях, она быстро переключилась на кусты — на ощущение того, что она, наконец, дома — вдыхала полной грудью чистый, совершенно без примеси газа воздух и желала, чтобы тот оставался таким навсегда. Но машины — скоро они поедут по дорогам, и никуда от этого не денешься. Тоже хорошо. Пусть будут машины, пусть будет этот дом, этот сад, Дэйн и Барт рядом, пусть будет мир без катастроф.

Эллион Декстер, в свою очередь, радовалась тому, что гуляющего возле дома Хвостика больше не приходится ловить — позвала, и тот с радостью прибежал на кухню. Больше не ворчал Антонио — углубился в перепись старых приправ и, напевая выученную по финскому ТВ песню из рекламы зубной пасты, принялся составлять список новых. Рен перебирал вещи в кабинете; как здорово, что благодаря катаклизму у них получился маленький отпуск. Нет, не хорошо, конечно — про катаклизм, но отпуск — это хорошо. А то ведь скоро работа — когда еще?

Радовались и вернувшиеся на Магию Марика и Майкл. Надо же, а Уровень, оказывается, все это время сам себя защищал — не поддался действию аномальных полей и почти не пострадал. Дрейк за него был горд не меньше, чем они теперь. И саженцы выкопали, лишь осталось отыскать место для посадки — побродить по тропинкам, почувствовать, присмотреться. А уж как радовался — носился, скакал, фыркал, чихал и валялся на сухих листьях — почуявший знакомые запахи Арви…

Тому, что к ней день за днем приходил Стив, радовалась Тайра. Она спала в новом доме с удовольствием, а, проснувшись, подолгу рассматривала детали: персиковые занавески, ровный белый потолок, рисунок на ведущей в ванную комнату двери, золотые от солнца качающиеся на стене блики. После того как вставала, сразу же проверяла стоящий на подоконнике горшочек с крохотным ростком неизвестного ей растения, которое пересадила с клумбы — подросло ли? Зеленое ли? Счастливое? Затем бежала умываться, а после сразу же ставила чайник, ведь с минуты на минуту нагрянет док — только покормит кота и появится, чтобы рассказывать ей о тысяче интересных мелочей, которые окружают ее в новом мире.

— Он уцелел благодаря тебе. — Не уставал добавлять Лагерфельд, а Тайра всегда поправляла его.

— Нам. Благодаря нам. А, может, твоему Правителю или звездам. Много чему.

— Нет, тебе.

Стив улыбался, а она втихаря любовалась его улыбкой. Часто ловила себя на том, что уже давно не слушает про «эликтричество», сотовую связь, принцип работы телевизионной системы и какие-то там волны, а просто смотрит на него — мужчину в собственном доме — впитывает его запах, даже кутается в него и каждый раз, пусть даже гость еще не ушел, ждет его снова. И каждое утро, проснувшись, ставила чайник.

А Лагерфельд, в свою очередь, вставал с мыслью о Тайре и засыпал с ней же. Да, звонить научил, про сигнализацию объяснил, рассказал про принцип движения на дорогах, светофоры — ведь скоро заработают, — немножко пояснил про местных жителей и их привычки — ведь скоро проснутся и вывалят на улицы. Про посудомоечную машину рассказал (ей она оказалась не нужна. Хм, ну, может, пока?), про фен, кофемолку, пульты, кондиционер — последний вызвал приступ зависти (вот бы такой на Архан!) — тоже. Плита, микроволновка, утюг, пылесос, обувная сушилка… Сколько, оказывается, в доме каждого рядового гражданина незнакомых и сложных предметов — будь они неладны! Вроде бы нужные и важные, но для необученного, как с ними обращаться, человека еще и опасные — а вдруг с плойкой в ванную? Хорошо хоть волосы у Тайры кудрявые — плойка не нужна, но как уберечь ее от остального?

Стив волновался. Волновался и использовал свое волнение в качестве предлога, чтобы на следующее утро вновь отправиться в оранжево-коричневый, расположенный через дорогу одноэтажный особнячок.

А ведь настанет день, когда Тайра всему научится — эта мысль заставляла его грустить. У нее появятся свои друзья, свои привычки, свое расписание — все свое. Она научится управляться с домашними предметами, познакомится с укладом жизни других людей, научится смотреть телевизор и пользоваться компьютером — что тогда? Хватит ли у нее времени для него — старого доброго Стива?

Он боялся, думал об этом и бежал к ней. Потому что еще есть время. Еще чуть-чуть, но есть.

О времени часто думала и сама Тайра.