Мистерия (СИ)

— Пожалуйста, послушай меня, — несмотря на дрожь, она царственным жестом указала ему на диван, и Лагерфельд подчинился — почти рухнул на него задом. — Выслушай то, что я хочу сказать, а потом решишь, принимать меня или нет.

— Принимать… тебя?

Он все еще не мог поверить в происходящее; все выглядело таким важным, непривычно серьезным, нереальным. Стоящая посреди комнаты Тайра, держащаяся трясущимися пальцами за завязки у горла туники, будто те либо мешали ей дышать, либо через секунду грозили быть развязанными…

— Стив, я много думала, — слова давались ей не просто с трудом — с ужасающим трудом — и требовали титанических усилий, но взгляд оставался твердым, как если бы она приняла некое окончательное и бесповоротное решение. — Я… Я думаю, что ты — мой мужчина.

— Тай…

— Я еще не закончила, пожалуйста, не перебивай. Никогда в жизни я не думала, что приду сама в чей-то дом и скажу это, но я говорю. Я пришла к тебе, Стив, потому что хочу быть твоей. Ты, — ее голос дрогнул, — сказал, что хочешь меня себе. Это так?

— Хочу ли я? — его голос мгновенно охрип. — Ты, правда, меня об этом спрашиваешь?

— Да, правда, — ее щеки пылали, как у больного лихорадкой. — Я поняла, что ты и я — половинки одного целого. Мужчина и Женщина, красный и синий — тот самый красный и синий…

Последней фразы Лагерфельд не понял, но не смог усидеть — поднялся с дивана и сделал шаг навстречу, в то время как Тайра дрожала все сильнее, почти проседала у него на глазах, врастала на дрожащих коленях в пол.

— Я пришла, чтобы… стать твоей, — завязки на горле туники натянулись под пальцами, начали разъезжаться в стороны. Глядя на то, как доктор медленно приближается к ней, протягивает руки, почти опаляет близостью, Тайра продолжала лепетать все быстрее и бессвязнее. — Я знаю, что у меня нет души, что я не человек, не совсем полноценная женщина. И что жить мне, возможно, осталось недолго, но если так можно… если можно прожить это время с тобой — в любом качестве, в каком ты пожелаешь, — быть твоей, я бы согласилась, я бы этого хотела, потому что уже не могу противиться, не могу не познать…

— В каком таком качестве?

Она чувствовала, как ее плеч касаются горячие ладони, осторожно притягивают к себе, обнимают.

— В любом. Я знаю, что не могу рассчитывать на роль жены…

— Почему?

— Потому что…

— Потому что ты без души? Потому что жить тебе осталось недолго?

— Да. И поэтому я могла бы быть твоей… драхма-сутрой…

— Кем?

Ее голова дрожала под его пальцами, а он все гладил, перебирал густые черные пряди.

— Женщиной, с которой ты… спишь. Которой наслаждаешься в свободное время…

— Какая же ты глупая.

— Я согласна ничего не требовать… — завязки окончательно разошлись в стороны, а ладони потянулись к горловине, чтобы позволить тунике соскользнуть с плеч, но он не дал. Уткнулся носом в волнистые волосы и прошептал:

— Я никогда не позволил бы тебе стать драхма-сутрой. И никому не позволил бы с тобой это сделать, — Стив отклонился назад и заглянул в яркие, наполненные страхом, желто-зеленые глаза. Долго смотрел в них, прежде чем продолжить фразу: — Но как же я могу сделать тебя своей, когда не дал даже шанса …

— Попробовать с другими мужчинами? Я не хочу других мужчин, — тихо, но горячо запротестовала она, — ты не понимаешь, совсем не хочу. Никаких. Только тебя.

— Но ты ведь их даже не видела?

— И не хочу. Я видела и вижу другое — наши с тобой энергии тянутся друг к другу так сильно, как будто мы родные, как будто созданы друг для друга, как будто…

— Правда?

Теперь он держал ее лицо в своих ладонях совсем как тогда, только на этот раз прижимался лбом, и глаза его блестели.

— Что, правда?

— Ты, правда, так думаешь?

— Да, я так думаю. Я в этом уверена.

И Стив сделал то, о чем она втайне мечтала уже два дня — повторил тот самый нежный и умопомрачительно ласковый поцелуй. Долго гладил ее щеки подушечками пальцев, терся кончиком носа, целовал уголок рта и веки, вдыхал запах кожи и волос, а Тайра не верила самой себе и происходящему. Ее держат в руках, гладят, любят — ее не прогнали…

— Пожалуйста, скажи мне…

— Скажи что?

— Что ты согласен…

— Взять тебя себе?

— Ты меня не прогонишь? Не заставишь идти домой? Пожалуйста…

— Я? Тебя? Нет. Сейчас я запру замок, и мы поднимемся наверх. Хорошо?

— Все, что угодно.

— И поговорим. Пока просто поговорим.

— Да. Хорошо. Поговорим.

И он оставил ее, дрожащую, посреди комнаты.

Они сидели совсем как тогда — она в кресле, а он на полу у ее ног. Только вокруг не ее гостиная, а его спальня, и руки Тайры утопали в горячих ладонях Стива. Он поглаживал их так нежно, будто боялся, что от неосторожного прикосновения их обладательница, словно морок Криалы, растворится и исчезнет прямо у него на глазах.

— Пришла…

— А ты не думал, что я приду?

Рыжая шевелюра качнулась — нет, не думал.

Тайра мягко улыбнулась.

— Никогда-никогда? Не думал о том, что из-за того, что мне осталось недолго, я захочу… сблизиться?

Стив грустно улыбнулся в ответ.

— Я знал, что ты не такая, Тайра.

— Но ты меня ждал?

— Ждал. Каждую секунду. И ждал бы дальше.

— Долго?

— Всегда.