«
На этом месте она прервала чтение. Не удержалась, прижала пальцы к глазам, глубоко вдохнула и долго сидела так, не дыша, не способная ни шелохнуться, ни начать покачиваться, чтобы унять разлившееся в груди сожаление, удивление и жалость к самой себе.
Он знал. Ким все знал. С самого начала, но ничего не сказал, просто наблюдал…
Откуда она могла знать, что желание заглянуть в чулан, чтобы набрать горсть поющей травы и разжечь ее в камине, приведет к нахождению этого листа? Не листа даже, обрывка. И откуда знал Ким, что Тайра однажды вернется в дом, где уже поорудовали метлами и швабрами служанки городской общины, как мог быть уверен в том, что трава сохранится нетронутой? Как мог рисковать, пряча в нее столь ценное сообщение?
Но знал. Это ведь Ким. Это ее старый слепой Учитель, который никогда не позволял называть себя этим словом, но всегда являлся им и всегда видел больше, нежели любой из зрячих в любом из миров.
Пальцы гладили уголок шершавой бумаги. Нельзя, чтобы на написанные угольком слова попали слезы, нельзя — размоет.
Ей казалось, она видела морщинистые пальцы, сжимающие грифель. Видела, как они дрожали, когда аккуратно выводили буквы, как иногда подолгу зависали над листом, который однажды дождется получателя.
Уняв шумное и неспокойное дыхание и едва успокоившись, Тайра принялась читать дальше.
«…
Она судорожно вдохнула новую порцию воздуха и едва не расплакалась вновь. Читать. Читать… Нужно закончить читать.
«
Будет новый странник? Боже, новый странник… Она должна искать! Срочно искать… Но в следующих строчках Ким будто знал, о чем подумает ученица, а потому предостерег заранее.
«