Мистерия

– Сари тоже говорила, что такие встречаются, но я все равно боюсь. И тем более, не хочу иметь у себя вещи, способные распалять похоть.

В этот момент (может, совершенно некстати) Ди почему-то подумала про Стивена. Про то, что он, представься ему подобная возможность, никогда не повел бы себя с Тайрой грубо – холил и лелеял бы ее, как бархатный цветок. Но и Тайре, в свою очередь, придется пересмотреть многие устаревшие взгляды на жизнь и решиться на то, на что раньше она бы никогда не решилась. Ох, трудно им будет. И зачем она – Ди – вообще думает про Стива? Может, он тут вообще ни при чем? Хотя, как тогда понимать сегодняшние взгляды в прихожей? Ах, сами разберутся.

– Не всякое нижнее белье предназначено для того, чтобы распалять в мужчине похоть, есть и другое. Оно помогает поддерживать гигиену – это я о плавках, а бюстгальтеры помогают поддерживать грудь…

– А зачем ее поддерживать? – Тайра успокоилась и даже хихикнула. – Моя итак держится.

– Ну, так повезло далеко не всем. Знаешь ли, есть такие бабки, да и не бабки даже, у кого грудь болтается до пупа…

– У нас тоже такие есть.

– Вот за этим и нужны бюстгальтеры. Так что лучше все-таки пойдем и посмотрим, ладно?

Когда Тайра, убежденная нерушимой логикой и словами Бернарды о том, что «грудь под блузкой без бюстгальтера привлечет туда больше внимания, чем без него» и «если носить штаны и не надевать плавки, они будут забиваться сама знаешь куда…» выбрала-таки себе несколько удобных и в то же время красивых комплектов, они плавно перебрались в отдел верхней одежды.

– Так, что нам осталось? Пара курток, свитеров и обувь? А косметикой ты пользоваться умеешь?

– Нет. Я слышала, что женщины чернят глаза, чтобы привлечь к ним внимание, но никогда этим не пользовалась. Так тоже часто делают в Сладких домах…

– Так, понятно. Теперь чувствую себя так, как будто мы тут все живем в одном большом Сладком доме – красим глаза, губы, румяним щеки и ходим по дому голышом. Ужас какой-то!

Но вместо того, чтобы изобразить на лице ужас, Дина улыбалась, и тогда Тайра улыбалась следом – она очень боялась, что ее комментарии придутся в Нордейле не к месту, но знакомая Стива, к огромному облегчению, обладала невероятно хорошим чувством юмора и на странные фразы совершенно не злилась.

– Я научу тебя красить губы, а дальше ты решишь сама – надо оно или нет. Может статься, что красный цвет очень пойдет к твоим черным волосам…

И она задумчиво прищурилась, прикидывая.

– Ты меня смущаешь! – смеялась Тайра в ответ. – Зачем мне красить губы? Они и так яркие…

– Ну, кто знает, тебе может понравиться.

– Не думаю.

– А ты не предполагай наперед – сначала попробуй.

– Хорошо. Попробую.

– Скажи, а кто учил тебя всему тому, что ты знаешь? – спросила неугомонная жительница Руура, кутаясь в симпатичного вида бежевый плащ, в то время как Бернарда повязывала ей на шею бордовый с золотыми разводами шарф. – Ведь у тебя был Учитель?

– Конечно. Правитель.

– Правитель? Сам Правитель? Он берет учеников?

– Ну, не часто. Только тех, кого он считает достойными обучения.

– Вот это да… А меня учил один старый мудрец – его звали Кимайран. Он был очень умен, и после него у меня осталось множество книг – там, в Рууре.

– Он… умер, да?

– Да, – прошептала Тайра и погрустнела. – А книги я забрать теперь не могу, не знаю, как. Я бы, наверное, о многом еще могла прочитать, но Стив сказал, что мне не имеет смысла возвращаться туда, где на меня идет охота.

– Правильно сказал.

– Но… я бы хотела продолжать учиться, очень хотела. Думаешь… – мелькнувшая мысль была наглой, обнадеживающей и, наверное, подобно яркой и смелой мечте, совершенно несбыточной, – Правитель был бы заинтересован в еще одном ученике? Прости, наверное, глупо и нетактично об этом спрашивать.

– Нет, почему же – поговорить всегда можно, но решает он сам.

– Конечно.

– Всему свое время – ты не думай грустить. Некоторые вещи, они, сама знаешь, очень непредсказуемые.

– Знаю. Я уже получила много того, о чем и мечтать не смела – дом, эту одежду, ваше доброе к себе отношение. Просто… не могу даже думать о том, что Путь моего обучения прервется. Нет, я буду сама, как умею, я не сдамся.

– Не сдашься, я знаю, – Бернарда улыбалась, потому что стоящая перед ней девушка напоминала ей саму себя – ту, «старую» Бернарду, которая читала странные книги, не верила в то, что в них написано, но все равно продолжала читать и пробовать-пробовать-пробовать. Не предала веру в то, что чудеса существуют – билась за нее, укрывала от ветра ладонями, возрождала из угольков, когда та, под дождем из ядовитых и злых комментариев, шипела и гасла. Все у нее получится – Ди почему-то верила в это, знала – все у Тайры впереди.

– Я такая… настойчивая, потому что у меня не так много времени. Ты… просто… не знаешь. У меня в запасе… не вечность.

– Ни у кого не вечность, но любая ситуация может измениться, так?

– Так.

– И, может быть, ты когда-нибудь расскажешь мне все, что с тобой случилось, и тогда мы подумаем над твоей проблемой, если она у тебя есть, вместе.