Мистериозо

«Ждать, — говорил он себе. — Ждать, чтобы ждать. Ждать, чтобы ждать, чтобы ждать. Ждать, чтобы ждать, чтобы ждать, чтобы ждать».

Иными словами, он немного устал.

Ему все меньше хотелось продолжать носить шелковые перчатки. Он уже приготовил для себя ежовые рукавицы. «Вот-вот что-то должно случиться», — думал он. Он безмерно устал работать за письменным столом, вести телефонные переговоры с низшими чинами Интерпола, неприветливыми милиционерами из бывшего СССР и многое повидавшими таможенниками. Он ждал уже слишком долго.

Он вскрыл отмычкой дверь в маленькое складское помещение и спрятался позади шкафа. Там он просидел три часа; время уже шло к вечеру. Он был ужасно зол.

Скоро все пойдет совсем с другой скоростью. При мысли об Арто Сёдерстедте темный гнев вспыхивал с новой силой: этот чертов финн приехал из какой-то дыры да еще презирает все, во что он когда-либо верил. Само собой, что речь должна пойти о деньгах, о том, чтобы эти деньги можно было разделить. Если Швеция в выигрыше, то в доле оказываются шведы. Все ведь так просто.

Он разжигал в себе гнев, думая о собственном имени. Вигго, черт побери, это как удар маленькой молнии, Вигго от чертова Викинга. Единственное наследство вечно бороздящего моря датского моряка, ставшего по какой-то непостижимой причине его отцом. Быстрая эякуляция в изголодавшееся женское лоно, а дальше — поминай как звали. Никакой ответственности. Абсолютно никакой. «Такой же, как Сёдерстедт, — думал он. — Точно такой же».

Мысли путались.

Как-то в молодости он решил разузнать, откуда взялось его отвратительное имя. Оно появилось в тринадцатом веке, когда великий датский историк Сакс Грамматик записал латиницей датское слово «виг», означавшее «бой», и дал его одному из людей конунга Рольфа Краке.

«Вигго, правая рука Краке», — сбивчиво думал Нурландер, когда дверь открылась и вошел мужчина с волосами, забранными в хвостик, в тренировочном костюме; он сел за стол в паре метров перед ним. Несколько секунд Нурландер стоял неподвижно, как будто привыкая, что теперь он в комнате не один.

Затем выскочил из своей засады, схватил человека за голову и ударил ее о стол.

Один, два, три, четыре раза.

Затем он крепко ухватил человека за волосы, вдавил дуло пистолета ему в ухо и прошептал:

— Малыш Стрёмстедт, у тебя есть две секунды, чтобы назвать твои русские контакты. Или я тебя сейчас тихо прикончу. Раз. Два.

— Стойте, стойте, стойте! — завопил человек. — Кто вы?

— Три, — проговорил Нурландер и нажал на курок.

Раздался щелчок.

— Следующим будет выстрел, — сказал Нурландер. — Быстрей, черт возьми!

Человек обмяк в его руках, словно желе. Темная душонка сотрясалась от страха. Увидев это, разгоряченный Нурландер выпалил:

— Партия шестидесятипроцентной эстонской водки из Ливико, прибывшая морем лично для Малыша Стрёмстедта, была конфискована таможней несколько месяцев назад. Кто послал ее тебе?

— Я только посредник! — дрожал Малыш Стрёмстедт. — Черт подери, я рассказал все! Я ничего не знаю!

— Сейчас на кону совсем другое. Так что жалобы на грубое обращение со стороны полиции можешь сразу выбросить в урну. Ясно? Дело чрезвычайной важности. Оно касается безопасности государства. Выкладывай все, что знаешь. Прямо сейчас. Пуля ждать не будет.

— Кто ты, черт раздери?

Нурландер выстрелил, маленький компьютер Стрёмстедта разлетелся вдребезги.

— Дьявол! — завопил тот и развернулся. Нурландер, в свою очередь, тоже развернулся, не отпуская волос. Малыш Стрёмстедт заорал как резаный.

— Игорь и Игорь! — орал он. — Это все, что я знаю. Они сами мне все привозят.

— Так, значит, Игорь и Игорь — это твои контакты с русской мафией? Так?

— Да, да, да! Это все, что я знаю!

— Меня не проведешь, — сказал Нурландер. — Ты говоришь по-русски. Ты знаешь, о чем Игорь и Игорь между собой разговаривают. Выкладывай!

Нурландер опустил пистолет, направив его дуло прямо в руку Стремстедта, лежащую на столе.

— И побольше подробностей, пожалуйста, — попросил он.

Пуля прошла между средним и безымянным пальцем, опалив кожу. Малыш Стрёмстедт снова завопил.

— Готландцы! — проревел он.

— Продолжай, — сказал Норланд и передвинул пистолет выше, целясь в ладонь.

— Черномазые контрабандисты с Готланда! Они из той же банды! Ничего больше не знаю, клянусь! Они говорили о Готланде и о том, какие там нерасторопные парни.

Вигго Нурландер приподнял мужчину за волосы, защелкнул наручники у него за спиной, затолкал в ближайший шкаф, забаррикадировал его и ушел. Закрывая дверь, он слышал доносящиеся из шкафа проклятия.

Вроде бы финско-шведский, подумал он.

«Защелка», — думал Нурландер, давя на педаль газа и выезжая из Фрихамнена; Хультин распорядился по мобильному телефону, чтобы он ехал прямо в аэропорт Арланда.

Защелка была слабой.

Теперь, черт возьми, он будет опасен.

Сорокавосьмилетний Вигго Нурландер был разведенным и бездетным. End of story.[36] Лысина у него на макушке уже давно приобрела окончательную форму; в отличие от его живота, который все еще продолжал расти. Он был не просто толстым, а очень толстым.