Мистериум

Миллиарды запрограммированных архей, которые он вдохнул в момент спрингвиллской катастрофы, проникли в его кровь, плоть, кости и мозг, где продолжают работать, внося новый генетический материал в каждую клетку его тела. Какой это материал – он не знает. Но в спрингвиллских лабораториях работала группа амбициозных исследователей, отмечавших наличие полезных генов повсюду: от грибов до насекомых и низших животных. Они считали, что введение этих генов в человеческий организм усилит иммунитет и увеличит продолжительность жизни.

Они руководствовались благими намерениями, и это главное.

Сейчас все они мертвы, превратились в пепел из-за какого-то запаниковавшего идиота, нажавшего кнопку чрезвычайного реагирования. Этот идиот с перепугу решил, что выплеск запрограммированных архей в окружающую среду вызовет генетическую чуму. Но археи – не бактерии, они не могут воспроизводить генетический материал, попавший в Шекета. Каким бы ни был тот материал, археи всего лишь добросовестные переносчики, передающие то, чем загрузили их ученые. Если Шекет и заразился чем-то, имеющим катастрофические последствия, он не может передать эту биологическую катастрофу другим. Ни он сам, ни археи, поскольку их сконструировали недолговечными и неспособными к размножению.

В любом случае нет никакой биологической катастрофы. Он сильнее, чем прежде. Его слух и обоняние обостряются с каждым часом.

Особенно он замечает это по зрению. Когда он поворачивается к лесу, то видит не нагромождение густеющих теней. Он видит детали ландшафта, как их увидела бы кошка. Кошачьи обладают ночным зрением благодаря многослойным зеркальцам, расположенным за сетчаткой. А какие секреты открывает темнота фасетчатым глазам ночных мотыльков? Недаром их глаза имеют характерный металлический блеск.

Нет, Шекет вовсе не является жертвой биологической катастрофы. Он триумф науки – человек, который преображается, становится больше чем человек. Единственный в своем роде. Сверхчеловек.

Оставив куртку в машине, он засовывает пистолет за пояс, пересекает двухполосное шоссе и снова попадает в лес.

Направляемый безошибочным чутьем, которого еще утром у него не было, он идет между деревьями, пока не оказывается на лужайке возле дома Меган Букмен. До дома остается не более сотни футов.

Он осматривает окна. Одни из них зашторены, другие нет. Никто не смотрит из окон. Никакого движения в доме. Кажется, внутри никого нет.

Шекет пересекает двор и крадется вдоль боковой стены дома. Еще немного – и он подойдет к заднему крыльцу. В этот момент задняя дверь открывается, и оттуда выходит женщина. Не Меган. Домоправительница или уборщица. В руках у нее пакет с мусором.

Женщина не видит Шекета. Спустившись, она направляется в дальний конец двора. Пожилая тетка, не представляющая никакого интереса. Вот только если она его увидит, тетку придется грохнуть.

Ему не хочется ее убивать, поскольку устранить ее тихо не получится. Шекет хочет, чтобы Меган обнаружила его присутствие не раньше чем ночью, когда он голым проскользнет к ней в постель.

Когда женщина скрывается из виду, он перепрыгивает через перила и оказывается на крыльце, затем входит в незакрытую дверь и попадает в кухню.

В кухне светло, чисто и тепло. Пахнет приготовленной едой.

Снаружи хлопает крышка мусорного контейнера. Сейчас пожилая тетка вернется.

Створчатая дверь ведет в коридор. Шекет проходит туда, закрывает дверь и прислушивается. Все тихо, пока экономка не вернется и не начнет заниматься делами, которые остаются в конце дня.

Дом большой, но не настолько, чтобы Меган требовалась постоянная прислуга. Скорее всего, эта тетка приходит сюда несколько раз в неделю. После ее ухода в доме останутся только Меган со своим немым тупицей и Шекет.

И тогда Меган узнает, что значит неуважительное отношение к нему.

Он направляется к передней части дома и лестнице на второй этаж. Слева приоткрытая дверь в комнату, стены которой увешаны картинами Меган. Ее тянет на крупные полотна.

Шекет видел ее картины в Интернете. Поначалу даже пробовал найти в них что-то притягательное, но так и не смог.

Сейчас художество Меган видится ему еще более абсурдным и детским. Он не понимает ее манеру, не понимает, зачем вообще люди покупают ее картины. Разве чтобы потом сжечь.

Она так и не пробудилась для нового мира, который надвигается яростно и беспощадно.

Новые технологии наступают с бешеной скоростью. Меняются парадигмы мышления. Меняется закоснелое человечество. Устаревшие нормы морали будут окончательно выброшены на свалку истории и заменены новыми. Прежние добродетели окажутся не более чем проявлением слабости. Люди наконец-то поймут, что право на существование имеет только одна добродетель – первозданная сила. И тогда многое из старья придется сжечь. Жечь, кромсать, ломать, разбивать в прах. Блистательное будущее не построишь на прежнем невежестве и ошибках. А чтобы построить светлое завтра, нужно спуститься в места, которые темнее тьмы, чтобы очистить порочный мир кровью и разрушением.