Мистериум. Полночь дизельпанка

– С тех пор как мой папа очистил город от Потрошителя, девушки могут спокойно ходить по вечерам, верно? На танцы, папа, в школе сегодня танцевальный вечер. Говорят, будут новые мелодии Армстронга. Еще, наверное, придут первокурсники из Мискантоника. – Она дразнит меня. Грейси, моя девочка, ты любишь смотреть мюзиклы в кино и хорошо относишься к поющим неграм. – Может, даже будут танцевать. Если их не прогонят наши глупые мальчишки. Пойдем со мной? Будешь героем вечера.

О нет, увольте! Я уже порядком устал от фотовспышек и рукопожатий. И Престон, похоже, мне завидует. Не хватало еще…

– Дорогая, возьми плащ, я зайду за тобой в школу. – Это все, что я должен сказать сейчас своей расцветающей дочке. Она не все знает про потрошителя, и хорошо, что не знает. Я машу ей рукой из окна. Она – на солнечной стороне улицы, улыбается и отвечает. Ветер закружил подол ее платья, и оно рванулось вперед как… занавеска в заброшенном доме на болотах. Моя девочка свернула за угол, и улица сразу померкла.

Может быть, я просто стал хуже видеть, надышавшись ядовитых болотных испарений, но с той проклятой ночи краски мира поблекли и я все чаще вижу серую мглу над Аркхемом. Словно небо теряет цвет, перед тем как на нем появятся грозовые тучи. Гроза еще за горизонтом, никто не знает о ней, а лазурь уже выцветает. В ночных кошмарах, из которых меня выхватывает Грейс, я вижу город в тумане, то там, то здесь слышу шаги и шорохи. Даже фигуры можно различить, но они не все – человеческие. Странные силуэты идут куда-то, хаотично и бессмысленно пересекая улицы. И никто не смотрит на меня.

С каждым разом город обретает все больше подробностей. Это Аркхем, без сомнения, я узнаю дома, магазины, кафе, где мы обедали, но все словно прахом посыпано. Жирная копоть на стенах, слизь в углах и подворотнях. Сегодня во сне я поднял голову и увидел «Торбу». Особняк возвышался над городом, нависал, был огромным голым черепом чудовища и смотрел на меня. Я едва смог отвести глаза, чернота шевелилась за пустыми глазницами-фрамугами, и вдруг рваные шторы или пучки щупалец вывались из них прямо вниз. Задрожали, затрепетали, извиваясь. Я даже не смог закричать от ужаса. Меня разбудила Грейс.

Сегодня я впервые увидел щупальца. Ночь за ночью мой кошмар – чужой нечеловеческий Аркхем – становился все отчетливей, детальней. Повторялся раз за разом, обрастая новыми подробностями, деталями. А когда колыхнулась юбка дочери, мне стало удушающе страшно. Как в своем сне, я хотел, но не смог закричать от нахлынувшего ужаса. Я боюсь, что понял, как дальше развернутся события. Бог, если Ты есть, сохрани мою дочь и мой разум!

Новые убийства начались через три дня после того, как я сдал «джека» на руки полицейским. Ночь пришлось провести на болотах у «Торбы». Днем дотащить этот сгусток соплей будет легче, решил я. Я вырубил его, связал ноги и руки, а сам старался не смотреть в сторону темного пятна в тумане. В ту проклятую ночь, заснув на болотах, я увидел первый кошмар: в сумраке, в живой и равнодушной тьме, среди зыбких огней нечто черное и бесформенное протянуло ко мне холодные щупальца. Они пузырились и дергались, а потом отделились от огромного, но невидимого тела, полетели ко мне и исчезли за пару футов от моего лица. Я не мог двигаться от ужаса. Все детские страхи ожили во мне и сковали как наручники. Но тут я проснулся, дрожа: взмок от страха.

«Потрошителя» мы с Престоном отдали топтавшимся у болот полицейским, он так и не образумился. Уже не появился тот кровавый санта-клаус со спокойным взглядом. Слюнявый истеричный безумец его, похоже, вытеснил. В лечебнице ему самое место.

Мы мгновенно стали героями города и тайными врагами копов. Оно и понятно: частные детективы обошли тех, кто проедает деньги честных налогоплательщиков, а должен был бы землю рыть, чтоб спасти их дочерей. И все бы хорошо, но я стал видеть кошмары, где люди и чудовища переплетались в объятиях, сражались и поедали друг друга или перекраивали друг друга по своей воле, создавая новых монстролюдей и человекоподобный тварей. Бесформенные сгустки протоплазмы нянчили розовых младенцев, красивым девушкам сверлили черепа и вставляли маленького спрута прямо в мозг. Священника-мулата опускали в глубокий колодец, где его ждала живая тьма кишащих щупалец. Он бормотал что-то про ужасный конец и бесконечный ужас, прежде чем захлебнулся кровавой пеной. Я не говорил Грейси, но уже пару дней мне не нужно спать, чтобы явился этот ужас: достаточно уставиться в темный угол или задержать взгляд на ком-то больше чем на пять секунд.

Через три дня после заточения «джека» в Аркхем Санитариум, к нам в контору пришел сам шеф местной полиции. Пришел в гражданском, как частное лицо, принес контрабандных кубинских сигар, и это был плохой признак. После третьей сигары стало ясно, зачем он пришел.