Мистическая история Донбасса

Именно осетины известны своим особым эпосом, в центре которого стоит народ нартов — полубогов (они часто соперничали с богами, в том числе прибегая к магическим средствам), героев, борцов с великанами, демиургов. Нарты смертны, хотя часто вступают в конфликт с богами. Нарты имеют родичей — карликов, называемых бцента, или донбеттырды, обитающих в море или в особых каменных домах-дольменах, которые до сих пор можно найти на черноморском побережье Кавказа. Племя нартов, как и древнеарийское общество, разделяется на три рода, в которых Ж. Дюмезиль усматривал три касты с определенными социальными функциями. В конце концов, как и асы, нарты погибают от гнева богов, насылающих стихийное бедствие. Кроме осетин, нартский эпос известен почти всем северокавказским народам, причем у дагестанцев и нахцев сказочные нарты выступают исключительно как злые персонажи.

Нартамонга, или Уацамонга — в осетинской мифологии волшебная чаша («указательница»), присутствующая на пирах нартов. Считается осетинским вариантом легенды о скифской «золотой чаше», упавшей с небес и ставшей достоянием Липоксая — одного из сыновей праотца Таргитая.

Кто же такие нарты? Несомненно, они вобрали в себя многие шаманские черты, но своей воинственностью, культом героизма и силы больше напоминают не каких-то блаженных праведников и жрецов, а народ стражей — магогов. Собственно, это совпадает с той ролью, которую, на наш взгляд, играли исторические сарматы и аланы, создавшие нартский эпос. В текстах кавказского эпоса мы не найдем ни слова об охранительной функции нартов, если не считать их неустанной борьбы с чудовищами и чужеземцами. Но «буферность» нартов проступает не на уровне содержания текстов, а на более глубоком уровне. Если отцом греческой Химеры или первых магогов-киммерийцев был Тифон-Хаос, то матерью осетинских нартов — женщина по имени Сатана или Шатана (в абхазском варианте — Сатаней Гуаша). Исследователи считают это имя случайно созвучным христианско-иудейскому Сатане, но ведь тут мы имеем дело со словом более древним, чем сами эти религии. Вспомним, что и древнеегипетский бог сил хаоса назывался Сетом. Праотцом нартов считался некий Уархаг, имя которого со старосетинского переводится как «волк». Это животное очень популярно у народов Северного Кавказа, где почитается как символ свободолюбия и силы. Но волк, наряду с собакой — типичный символ стража. А Геродот, описывая народ невров в Скифии, упомянул, что раз в году они превращаются в волков. Именно карпатский регион, где, скорее всего, обитали невры, является источником легенд о «песьеголовцах» — страшном народе людей с собачьими головами.

Из-за тесной идеологической взаимосвязи народы гог и магог во всех источниках рассматриваются как нечто единое. Так же неразлучны могут быть сторож и объект охраны. Часто неразлучны в мифологии и образы двух животных — собаки и свиньи, символически тождественные стражам-магог и шаманам-гог. Так, в Библии свиньи и собаки — нечистые животные. Хаттский бог Эстан вершит суд над собакой и свиньей. А средневековый медик Ибн Сина-Авицена писал о сходном воздействии некоторых ядовитых растений на собак и свиней. Также собака и свинья — излюбленные животные колдунов-оборотней. Не случайно образ европейских чертей включает в себя свиное рыло. Интересно также, что исландское слово иофурр означало бога, князя и кабана. Немецкое Eber — вепрь, кабан сопоставимо с Zeuber — колдун.

Вероятно, «неразлучность» гогов и магогов вытекала из характера их отношений. Это не был наем, угнетение, или вассальная зависимость. Речь должна идти скорее о признании духовного авторитета, о власти теократической, подобно той, которую имел Ватикан в Европе периода господства католицизма. Шаманство давало народам-магогам характерную первобытности свободу, право считать себя богоборцами, равными богам, как считали себя таковыми нарты и асы да еще, пожалуй, наиболее могущественные монархи. Магоги сами уподобляли себя монархам, отсюда все эти названия народов: «цари пастухов», «царские скифы», «царские аланы». Тем временем власть гогов незримым покровом окутывала эти варварские племена, которые все-таки признавали — шаман сильнее воина131, магическое искусство могущественнее физической силы.