Мистическая Прага. История. Легенды. Предания

Ах, ты, Марженка, подруженька пригожая,
Где таишься от меня, лукавая?
Где сыскать тебя, ненаглядную?..

Песенный вопрос оставался без ответа, и дальше этих строк у монаха дело не шло. Наверное, он решил, что если повторить свой вопрос десятки раз, то его ненаглядная Марженка наконец, объявится.

Но песня-рев борца с нечистой силой, видимо, не долетала до лукавой девицы. Лишь животный мир острова Кампа дружно отзывался испуганным ревом, блеянием, кудахтаньем, лаем.

Мельники опасались прерывать странную песню. Потупив взгляды, они с тоской выжидали, когда наконец гость перейдет к делу, и молили Бога, чтобы монах не кинулся искать свою Марженку в их домах.

Лишь к полуночи борец с нечистью завершил свою песню. Он зачем-то заглянул под стол, словно хотел там увидеть безответную подружку, и наконец рявкнул:

— Ну, кажется, пора! Пошел я толковать с дьявольским отродьем!

«Славный малый»

Поднялся монах из-за стола, несколько раз перекрестился и зашагал, покачиваясь, к реке.

Мельники безмолвно последовали за ним.

И замер остров Кампа. Ни один звук не нарушал его ночной тишины. Лишь плеск Влтавы да сопение борца с нечистой силой свидетельствовали, что еще не все уснуло в этом мире.

Не останавливаясь, монах вошел в черную воду. Снова неспешно перекрестился. Потом он обернулся к толпе любопытных и приказал:

— Отриньте от обиталища нечистой силы! Замрите на месте! Ждите, пока я не ворочусь!

Мельники повиновались. А тем временем борец с нечистью будто растворился в темноте.

Прошло какое-то время, и вдруг из речного мрака послышались: плеск, бульканье, стоны, отчаянные, непонятные возгласы и зловещий хохот.

Кто взбудоражил ночную Влтаву, мельники поняли сразу. А когда все внезапно стихло на реке, они дружно перекрестились и стали судачить вполголоса.

— Пропал человек…

— Разве сладишь с водяным?

— А какой был веселый и благочинный малый!

— А как славно пел и угощался!

— И жрал и пил за десятерых!

— И мастак был ругаться! Как зарядит, как зарядит — и покраснеешь, и заслушаешься его словесными выкрутасами!..

Так мельники сокрушались и вспоминали некоторое время пропавшего борца с нечистой силой. Только собрались они с печалью разойтись по домам, как из темноты снова послышались всплески.

— Приняла Влтава бедного монаха, — пробормотал один из мукомолов.

Но тут же ему в ответ откуда-то с середины реки донеслась уже знакомая песня:

Ах, ты, Марженка, подруженька пригожая,
Где таишься от меня, лукавая?..

— Ишь ты, живой!

— Ай да монах!

— Вывернулся от водяного!

Радостно загалдели мельники и принялись вглядываться в темноту.

Вскоре вышел на берег монах, мокрый, весь в водорослях, но с задорным блеском в глазах. Даже в ночном мраке этот блеск был виден.

— Что, мукой обсыпанные, думали: погубил меня сатанинский выродок? Нате-ка вам!

Сложил монах кукиш и сунул его по очереди под нос каждому. Будто награду поднес.

— А теперь гоните кружку сливовицы да бочку самого крепкого пива мне на разогрев. А другую бочку — на опохмел. Да лодку загрузите гусями и поросятами. Не будет вас больше донимать водяная нечисть!

Все исполнили на радостях мельники. А утром проводили гостя. Стояли, глазели вслед, пока его лодка не достигла другого берега Влтавы.

— Славный малый!

— Кроткий и на слова ласков!

— Побольше бы таких добрых удальцов! — вынесли свои суждения мельники.

Как одолел монах водяного и что потом случилось с неугомонным борцом с нечистью, жители острова Кампа не смогли разузнать. Главное — что перестал им досаждать хозяин омутов. А если кампские мельники изредка и бросали водяному в реку дохлых животных черного окраса, то делали это просто так — на всякий случай.

^{И сейчас ночная тишина на Кампе полна тайн}

Зов Луны

Человек будет вечно верить тому, что льстит его страстям, что питает его ненависть и благоприятствует его любви.

Оноре де Бальзак

Волкодлак — в славянской мифологии человек-оборотень, обладающий способностью превращаться в волка.

Мифологический словарь

«Крепче других зачарованные»

В чешских хрониках встречаются сообщения, что в лесах вокруг Праги вплоть до XVIII столетия водилось множество волков. Случалось, в голодные годы они врывались в город, нападали на домашних животных, а порой — и на людей.

В Средние века поголовье этих хищников в окрестностях Праги то уменьшалось, то увеличивалось. Король Пржемысл Отокар II любил охотиться на волков, и во времена его правления вблизи Праги они были почти полностью уничтожены. Так что монарху приходилось ради своего увлечения отправляться на охоту в далекие леса.