Мистические истории. День Всех Душ

– Мой дорогой д’Имиран, вы наверняка поймете, что у нас с доктором Калмаркейном имеются противоречия, которые нужно раз навсегда разрешить! Но, если подумать, я, наверное, слишком поспешил, пригласив вас сопровождать меня.

Флаксман Лоу встал, вынул из ящика стола револьвер и сунул в карман. Д’Имиран, наблюдая за этими многозначительными приготовлениями, продолжал пинать каминную решетку.

– Да, – кивнул Лоу, отвечая на его немой вопрос, – может дойти и до этого. В любом случае я настроен на то, что наше сегодняшнее объяснение, к чему бы оно ни привело, станет последним.

Вместо ответа д’Имиран стал надевать шляпу. Лоу пожал ему руку.

– Я с вами, – сказал д’Имиран. – Мне тоже есть что предъявить доктору Калмаркейну.

Ночной почтовый поезд высадил двоих пассажиров на станции, откуда до Кроусэджа оставалось не больше шести миль. Д’Имиран, хорошо знакомый с местностью, тут же зашагал по темной дороге в сторону моря. Ночь стояла беззвездная, ненастная, в лицо путникам дул соленый ветер. С тракта они свернули на каменистую тропу, которая пересекала пустошь. Время от времени, поднявшись на очередной пригорок, они замечали далеко в море огонь маяка, но на земле все было черно и пусто, и тишину нарушал только ветер, порывами пробегавший по сухому вереску.

Внезапно д’Имиран остановился и указал на отдаленный огонек.

– Кроусэдж, – проговорил он.

Путники шли в тишине, пока наконец не послышался отчетливый шум прибоя. Дом был уже близко, и д’Имиран заметил, что огонек горит в кабинете Калмаркейна.

Ощупью, в кромешной тьме завернув за угол дома, путники добрались до двери, которая оказалась незапертой. За коридорами и проходными комнатами перед ними предстал нижний этаж башни; на верхней площадке лестницы светилась щель над кабинетной дверью.

– Что вы собираетесь делать? – шепнул д’Имиран.

– Предоставить ему выбор, – ответил Лоу, поднимаясь по ступеням.

Калмаркейн сидел за столом, и на лице его читалось злобное изумление.

– Зачем вы явились? – спросил он. – Хотите сказать, что передумали и согласны на мои условия?

– Напротив, – ответил Флаксман Лоу. – Я пришел, чтобы подробно обсудить вновь вскрывшиеся обстоятельства, которые касаются нас обоих.

– Теперь вы знаете, что мои слова не были пустым бахвальством, – усмехнулся Калмаркейн. – Согласно вашему язвительному замечанию, могущество смертных ограничено определенным пределом. Я дал вам убедительный ответ! То, что вы сейчас живы, не более чем случайность. Пока я лишь изучаю свои возможности, но даю слово в следующий раз не промахнуться. Подумайте только, от чего вы отказались! Я овладел высшей тайной, до которой многие усердно доискивались, но потерпели неудачу; тайной всепорождающей природной силы – космического эфира! Все другие силы – электричество, магнетизм, теплота – не более чем вторичны. Уверяю, как человечество поставило себе на службу эти вторичные силы, так я нашел способ управлять первичной силой, ибо Воля человеческая превыше всего.

Я продемонстрировал достаточно ясно, что располагаю силой, и я могу доказать, что всякая сила является Волей, которая действует посредством эфирных вибраций. Что такое мысли и чувства, если не эфирные вибрации? И если человек может управлять мыслью, отсюда логически следует, что он может управлять эфиром. Это делает его неограниченным владыкой не только материального мира, но и прочих влияний, выходящих за пределы материального!

– И тем не менее вы всего-навсего человек, – проговорил Лоу, нацеливая на Калмаркейна револьвер. – И взаимодействовать нам придется как человек с человеком.

Калмаркейн усмехнулся.

– Я предоставляю вам выбор, – продолжил Лоу. – Либо я, не сходя с места, вас застрелю, либо…

– За убийство полагается виселица.

– Возможно, но если закон бессилен мне помочь, приходится действовать самому. И предлагаю вторую возможность: мы с вами совершаем краткую поездку за границу, чтобы там по-людски уладить наши разногласия. Если помните, именно к такому способу прибегли года три назад Баснер и Вольф[68].

Д’Имиран дал наглядное описание этой сцены. Лоу походил в этот раз не на человека науки, а на дикаря, готового воспользоваться правом сильного. По изборожденному морщинами лбу Калмаркейна стекали капли пота. Он молчал, злобно уставившись на дуло, дававшее Флаксману Лоу возможность диктовать свои условия.

– На решение у вас минута, – предупредил Лоу.

– Во всех этих хлопотах не было никакой нужды, – отозвался наконец Калмаркейн. – Я буду рад застрелить вас, когда и где вам угодно!

– Отлично, доктор Калмаркейн. Тогда чем скорее мы приступим, тем лучше, потому что расстаться мы сможем не прежде, чем закончим дело. Мои интересы будет представлять д’Имиран. Прошу вас высказать ваши пожелания.

Калмаркейн оскалился.

– У меня есть друг, граф Юловски, который знает толк в такого рода предприятиях. Он сейчас в Кале. Я знаю пещерку у побережья, которая как нельзя лучше отвечает нашим надобностям.