Мистический андеграунд

Ваша сущность – это бедная, затравленная Золушка, которой ничего не перепадает из гигантского имения. Юноша – это инициативная группа, которая искренне хочет идти к учителям, но не может. Переплавка вашего состава, его возрождение, сублимация низших энергий под руководством инициативной группы и есть искреннее поведение. При этом внутри вас постоянно льется кровь ленивых, инертных и автоматических "я". Они не желают сдавать свои комфортные позиции инициативной группе Арджуны, неизвестно откуда свалившейся им на голову.

– Спасибо за наставление, – произнес я. – Хотя так и не понял, как сублимировать низшие энергии.

Мы вернулись на кухню. Сильвер молчаливо пил водку.

– Хоть я и одинок, но горячее сердце не дает мне сорваться, – произнес он. – Жаль, что ты, Касьян, так и не понял, о чем говорит тебе Джи. Твоя проблема в том, что ты не можешь подняться с уровня живота на уровень сердца. Поэтому из тебя излучается тяжелая хаотическая энергия, которая уничтожает в школьном пространстве тонкие вибрации сердца.

– Ты хочешь сказать, что, под видом обучения, я разрушаю Школу? – разозлился я.

– Хорошо хоть, ты сам это произнес, – вставил Джи.

От такого печального открытия я лег на диван в соседней комнате и отключился.

Посреди ночи, заслышав странный шум, я встал и пошел на кухню – а там сидел черт с лицом Сильвера и ожесточенно пил водку. Глаза его пылали красным огнем, а багровое лицо ехидно ухмылялось. Он предложил присесть и налил полный стакан. Я судорожно выпил и поднял глаза – но вместо черта передо мной оказалась прелестная юная девушка. Она мило улыбнулась и пересела мне на колени. От вспыхнувшего эротического желания я чуть было не потерял разум. Лаская обнаженные плечи юной красотки, я случайно взглянул на ее ноги и с ужасом заметил, что из-под платья торчат черные копыта…

Я проснулся оттого, что Петрович тряс меня за ногу:

– Ты разбудил весь дом своим безумным криком!

– Спасибо, брат, ты меня вовремя выручил, – только и смог вымолвить я.

Чтобы прийти в себя, я пошел в ванную и пустил на себя струю ледяной воды. Сон пропал, и я сел на кухне у окна, глядя на падающий снег в конусе света ночного фонаря. Через полчаса на кухне появился Петрович.

– Ну и место! Здесь невозможно уснуть: пространство крутит душу и сворачивает в трубку.

– Иди спать, – сказал я, – да не забудь прочитать "Отче наш".

Петрович выкурил сигарету и ушел.

Утром все было как обычно. Только я более пристально стал всматриваться в черные глаза Сильвера.

– Ты чего уставился? – недовольно произнес он. – Ты разве не знаешь, что раз в месяц настоящие мужчины напиваются до чистого сознания? – и деловито достал из шкафа припрятанные три бутылки водки.

– Ты знаешь все тонкости человеческой души, – сказал я и присел рядом.

– Мысли о смерти невольно западают мне в душу, – сказал он, – когда я вижу тебя. Все мы мертвецы, все мы спим.

Сильвер выпил, и его глаза засверкали холодным блеском. В них была затаенная ярость и страх перед вечным адом. В этот момент появился Джи.

– Я вижу, вы тут делом занимаетесь – заметил он.

– Да так, говорим о вечности, – сказал Сильвер.

На кухню выполз заспанный Петрович, но, взглянув на Джи, быстро проснулся:

– Через секунду чай будет подан.

– А твой Ванюша растет прямо на глазах, – засмеялся Сильвер. – Я с детства любил русские сказки – про Ивана-Дурака и упрямых королей.

– В нашем джаз-ансамбле тоже есть свой царек, – ответил Джи. – Это Норман, который бесконечно гордится своим положением. И злой визирь тоже есть-толстый хамоватый контрабасист, сующий свой нос во все дела маленького царства. Наш царек – любитель лести и казенного порядка, без улыбки и смеха. Он издал указ: "Смеяться и радоваться разрешается только по праздникам, а остальное время надо быть сосредоточенно-угрюмым. Смех на работе строго запрещен, а веселое настроение приравнивается к халатности".

– А есть ли принцесса в вашем государстве? – спросил Сильвер.

– Наша принцесса – атмосфера Школы, хрупкая атмосфера вечного праздника – Весны Боттичелли.

Придя в это королевство, вы попадаете в волшебное пространство "Тысяча и одной ночи" и можете алхимическим путем в короткий срок себя изменить.

Нас мало касаются распоряжения нелепого царька и интриги злого визиря. Мы не зависим в своей свободе от влияний внешней среды, от интриг придворных льстецов. Мы самодостаточны настолько, что в любое время можем покинуть пределы Королевства Кривых Зеркал.

Это хорошо видно в сказке "Алиса в Зазеркалье": Алиса, провалившись под землю, вошла в карточное королевство, где всем инакомыслящим рубили головы. Но Алиса, не поддавшись наваждению страха инфернального мира, подула на них – и все королевство рассыпалось. Мы, как Алиса в Зазеркалье, настолько независимы, что можем позволить себе любоваться отточенностью ролей в нашей Commedia dell’ Arte. Это очень важно для внесения импульса метаморфозы в застарелый театр Карабаса. Мы всегда можем покинуть Королевство Кривых Зеркал и найти новое место обитания…