Получается, что череп связывался не только с культом огня, но и оказывал помощь в различных жизненных ситуациях. О пережитках первобытного, особого к нему отношения свидетельствует и такой факт: в Англии еще в XIX веке считалось, что лучшим средством для лечения от эпилепсии и дизентерии являются растертые в порошок человеческие черепа, смешанные с красным вином. И подобные примеры можно приводить еще долго.
Скромная находка из древнего днестровского кургана отразила целый пласт идеологии наших далеких предшественников, существовавший во многих районах земного шара задолго до написания «Истории» Геродота и описания гибели Святослава. Данные факты свидетельствуют, что религиозные представления у древних пастушеских племен не только окончательно сформировались, но и отличались сложной и развитой структурой. Однако у этих, казалось бы, примитивных людей была не только богатая духовная культура, они обладали также и многими знаниями в области астрономии, метеорологии, строительства, животноводства, земледелия и даже медицины, в первую очередь анатомии. Именно в эпоху бронзы уже проводились такие сложнейшие операции, которые и в настоящее время остаются наиболее непредсказуемыми и тяжелыми.
Лежащий здесь недолгий прожил век,
Неведомо, где жил он, что он знал.
Известно только: был он человек,
Родился — плакал, умирал — стонал.
В сентябре 1979 года Суворовская новостроечная экспедиция заканчивала раскопки курганной группы на Нижнем Днестре. Оставалось только зачистить оставшиеся захоронения, еще раз проверить и уточнить чертежи и запаковать многочисленные находки. Но в конце месяца неожиданно поступило сообщение: необходимо срочно исследовать курган у села Новые Раскайцы, находившийся в нескольких километрах к северу от проводимых нами раскопок. Никогда не паханная, сорокаметровая в диаметре насыпь со срезанной верхушкой мешала работе мелиораторов. Об этом было известно еще летом, но оросительная система сдавалась к зиме, поэтому никто из чиновников особо не торопился. Когда же сроки стали поджимать, сразу же вспомнили об археологах. И хотя времени до наступления холодов оставалось не так уж много, было решено провести раскопки в самые сжатые сроки. При этом научная сторона исследований уже никого, кроме нас, не интересовала.
Курган оказался поразительно интересным. Как мне удалось выяснить, именно на его вершине в середине 50-х годов было случайно найдено прекрасно сохранившееся бронзовое навер-шие скифского времени в виде головы птицы. Уже первые находки показали, что курганная насыпь была возведена в эпоху ранней бронзы — на рубеже III–II тысячелетий до нашей эры и представляла собой сложный погребальный комплекс. Действительно, в нем находились десятки погребений различных археологических культур, содержавшие своеобразные формы керамики, изделия из меди, бронзы, камня и кости. Все эти находки наглядно отражали этапы заселения и освоения различными народами и племенами данного района Поднестровья. Большинство открытых захоронений были характерны для скотоводческих культур северопонтийских степей, но некоторые из них оказались в определенной степени уникальными.
На одно из них мы обратили внимание еще во время полевых работ. В большой овальной яме было обнаружено три скелета: мужчины, женщины и ребенка. Все погребенные лежали в вытянутом положении на спине, но мужчина был ориентирован головой на юг, а женщина с ребенком — в противоположную сторону. Костяки были густо окрашены красной охрой и лежали на тростниковой подстилке, от которой сохранился только характерный темно-фиолетовый с белыми прожилками тлен.
Форма ямы с подбоем, наличие входной ступеньки и положение погребенных не оставляли сомнений, что данное захоронение относится к катакомбной культуре и датируется началом II тысячелетия до нашей эры. Но то, что мы обнаружили в самой яме, было чрезвычайно интересным и странным. У черепа женщины находился кремневый нож, а возле черепа мужчины лежало своеобразное каменное орудие с заполированными краями. В его лобной части имелось небольшое сквозное отверстие правильной прямоугольной формы. Определить его назначение тогда не удалось. Коллективные погребения этого периода довольно редко встречаются при раскопках и представляют для археологов особый интерес, ведь научные дискуссии о них ведутся уже не одно десятилетие. Это захоронение мы определили как родовую усыпальницу эпохи начала средней бронзы, в которой одновременно захоронили умерших или погибших членов одной семьи. Правда, не исключалась возможность и любой другой интерпретации. На этом, пожалуй, можно было бы поставить и точку.